Он лицо поднимает к лучам,
Острупелые тянет он руки,
И смеётся жестоким бичам,
И приветствует дикие муки.
Утешает несносная боль,
Голос бешеной жизни отраден, –
И просыпалась жгучая соль
На сплетенье бесчисленных ссадин.
«Злой Дракон, горящий ярко там, в зените…»
Злой Дракон, горящий ярко там, в зените,
Протянувший всюду пламенные нити,
Опаливший душным зноем всю долину, –
Злой Дракон, победу ты ликуешь рано!
Я из тёмного, глубокого колчана
Для тебя стрелу отравленную выну.
Пред тобою с луком стану без боязни
Я, свершитель смелой беспощадной казни,
Я, предсказанный и всё ж нежданный мститель.
Лук тугой стрела покинет с медным звоном.
Ты на вызов мой ответишь тяжким стоном,
Ты померкнешь, ты погибнешь, злой губитель!
«Два солнца горят в небесах…»
Два солнца горят в небесах,
Посменно возносятся лики
Благого и злого владыки,
То радость ликует, то страх.
Дракон сожигающий, дикий,
И Гелиос, светом великий, –
Два солнца в моих небесах.
Внимайте зловещему крику, –
Верховный идёт судия.
Венчайте благого владыку,
Сражайтесь с драконом, друзья.
«Печальный ангел земле принёс…»
Печальный ангел земле принёс
И розы крови, и жемчуг слёз.
Печальный ангел, зловещий взгляд!
Ты здесь не медли, – вот твой наряд.
Надень из злого земного ткань
Ты сам, – а нам сердец не рань.
Из роз кровавых надень венок, –
С тобой, не с нами разящий рок.
И жемчуг в бармы свяжи, сплети,
И в Божье небо лети, лети.
«Кто на воле? Кто в плену?…»
Кто на воле? Кто в плену?
Кто своей судьбою правит?
Кто чужую волю славит,
Цепь куя звено к звену?
Кто рабы и кто владыки?
Кто наёмник? Кто творец?
Покажите, наконец,
Сняв личины, ваши лики.
Но, как прежде, всё темно.
В душных весях и в пустыне
Мы немотствуем и ныне,
Цепь куя к звену звено.
Нет великого Владыки.
Празден трон, и нем дворец.
Опечаленный творец
Дал личины, отнял лики.
«Зелёный изумруд в твоём бездонном взоре…»
Зелёный изумруд в твоём бездонном взоре,
Что зеленело на просторе,
Замкнулось в тесный круг.
Мерцает взор зелёный, изумрудный, –
Мне кажется, что феей чудной
Прокинешься ты вдруг.
Уже не дева ты, – Зелёная царица,
И смех твой – звон ручья,
И взор зелёный твой – лукавая зарница,
Но ты – опять моя.
И как бы ты в траве ни затаилась,
И чем бы ты ни притворилась,
Сверкая и звеня, –
Везде найду тебя, везде тебя открою,
Зеленоглазая! Ты всё со мною,
Ты вечно для меня.
«Я к ней пришел издалека…»
Я к ней пришел издалека.
Окрест, в полях, прохлада.
И будет смерть моя легка
И слаще яда.
Я взоры тёмные склонил.
В траву роса упала.
Ещё дышу. Так мало сил.
Так жизни мало.
Туман восходит, – и она
Идёт, так тихо, в поле.
Поёт, – мне песнь её слышна, –
Поёт о воле.
Пришёл. Она ко мне близка.
В её очах отрада.
И смерть в руке её легка
И слаще яда.
«Зачем жемчуг-роса в траве?…»
Зачем жемчуг-роса в траве?
Зачем янтарь-луна ясна, бледна?
Из леса фея вышла. Не одна.
Но сколько их? Одна иль две?
Ночной ли рой прозрачнокрылых фей
Свивает мглу в волшебный круг,
И синих сколько в нём зарниц-очей?
И кто бы смел считать подруг?