Нет, и слыша вести эти,
Не поймёшь,
Где же правда в нашем свете,
Где же ложь!
«Был простор небес огромен…»
Был простор небес огромен,
А в лесу был воздух томен,
Благовонных полон смол.
Омрачённый думой строгой,
Кто-то шёл лесной дорогой,
За собой кого-то вёл.
Точно выходцы из гроба,
Шли они, молчали оба.
В струях воздуха текла,
Тяжела, как ладан дымный,
Все земные наши гимны
Растворившая смола.
«Прошли пред вами времена…»
Прошли пред вами времена,
Свершились знаменья и сроки,
И начертали письмена
На свитках пламенных пророки.
И в довершенье чудесам
Страданья подвига подъемлю,
И, человеком ставши, сам
Пришёл на стынущую землю
Святые зерна божества
Вложить в двусмысленные речи,
Открыть законы единства
И тождества противоречий.
Освобождая от греха,
От лютых кар несовершенства,
Я в звоне каждого стиха
Дарю вам радуги блаженства.
«Хмельный, ельный запах смол…»
Хмельный, ельный запах смол
На дорогу вновь прольётся.
Снова небу тихий дол
Безмятежно улыбнётся.
Там, где берег над рекой
Обовьётся полукругом,
Я пройду с моей тоской
Над росистым, мглистым лугом.
Я прильну к земле опять
В равнодушии усталом
Хоть немного помечтать
О нездешнем, небывалом,
И Божественная Мать
С лёгким, белым покрывалом
Мне подарит снова сны
Утешающей весны.
«Ликуй, звени, блести, мой лёгкий, тонкий стих…»
Ликуй, звени, блести, мой лёгкий, тонкий стих,
Ликуй, мой звонкий стих, о радостях моих.
Я кроткою мечтой тоску преодолел,
И сладко полюбил, и нежно пожалел.
И так люблю, губя, – и так, любя, гублю,
И, погубив, опять прильну, – и оживлю.
«Поняв механику миров…»
Поняв механику миров
И механичность жизни дольной,
В чертогах пышных городов
Мы жили общиной довольной,
И не боялись мы Суда,
И только перед милым прахом
Вдруг зажигались иногда
Стыдом и острым страхом.
Возник один безумец там,
И, может быть, уже последний.
Он повторил с улыбкой нам
Минувших лет смешные бредни.
Не понимая, почему
В его устах цветут улыбки,
Мы не поверили ему.
К чему нам ветхие ошибки!
На берег моря он бежал,
Где волны бились и стонали,
И в гимны звучные слагал
Слова надежды и печали.
Так полюбил он мглу ночей
И тихо плещущие реки,
Что мест искал, где нет людей,
Где даже не было б аптеки,
И, умирая, он глядел
В небесный многозвёздный купол,
Людей не звал и не хотел,
Чтоб медик пульс его пощупал.
Жемчужные светила*
Посвящаю моей жене
«Могу ли тебя не любить…»
Могу ли тебя не любить,
В ликующей бодрости вешней,
Пред силой, всегда побеждающей!
Так весело сердцу забыть
Томленья печали нездешней,
Зароки безвинно-страдающей.
Ложится на травы роса,
И в ветре есть крепкая сладость,
И зыблется поле туманное, –
И мечется в очи краса,
И просится в душу мне радость,
И верю я, – близко желанное.
Ручью
Спасибо, милый мой ручей!
Ко мне один ты ласков был, –
Ты в зной холодною водой
Меня, скитальца, напоил.
Полдневной жаждой утомлён,
Я рад был шуму светлых струй,
И думы скорбные прогнал
Твой тихоструйный поцелуй.