Трудолюбивый Рычков, автор «Оренбургской топографии» и многих других умных и полезных изданий, оставил любопытную рукопись о сем времени. Я имел случай ею пользоваться. Она отличается смиренной добросовестностию в развитии истины, добродушным и дельным изложением оной, которые составляют неоценимое достоинство ученых людей того времени. В сей же рукописи помещены (не менее любопытные) журналы генерал-поручика Рейнсдорпа, игравшего важную роль в бедственную годину, и князя Голицына, победившего Пугачева, и письмо о взятии Казани.
ИЗ ЧЕРНОВОЙ РУКОПИСИ
Глава I
О походах Нечая и Шамая4
Он отправился вверх по Яику и, отъехав несколько верст, вышел на берег и в горах, по казацкому обычаю составя круг, или совет, объявил товарищам о своем предприятии и предложил рассуждать о средствах исполнить оное. Дьяк, или писарь, тут находившийся, осмелился говорить о предстоящих опасностях.
Нечай, озлобленный противуречием, велел его повесить как малодушного. Место казни доныне называется Дьяковой горою. Казаки отправились в трудный путь и достигли Хивы. Счастие благоприятствовало Нечаю. Хивинский хан с войском своим находился тогда на войне, в Хиве оставались одни жены, старики да дети. Нечай овладел городом безо всякого препятствия. Казаки разделили между собою ханских жен и сокровища, зажились в Хиве и поздно выступили в обратный поход. Обремененные тяжелой добычею, они были настигнуты возвратившимся ханом на берегу Сыр-Дарьи в самое то время, как Нечай готовился к переправе. Казаки оборонялись храбро, но наконец были разбиты и истреблены.
Не более трех казаков возвратилось в яицкое войско и объявило о погибели храброго Нечая. Но долго молва о богатстве Хивы носилась между казаками, подстрекая корыстолюбое их молодечество, и несколько лет после один из их атаманов по прозванию Шамай, набрав до трехсот человек товарищей, пустился по следам Нечая. Но сей поход был несчастливее еще первого. Казаки зимовали на реке Илеке и весной отправились по степи. Не зная дороги, они захватили двух молодых калмыков, рывших ямы для ловли зверей, и употребили их в провожатые. Калмыки, кочевавшие по степи, озлобились и решились их погубить. Они скрылись в низкой долине, окруженной высотами, на которых нарочно высланные люди рыли землю и бросали ее вверх. Казаки, увидя их издали, почли их за охотников и толпою поскакали за ними в погоню к тому самому месту, где калмыцкое войско их ожидало. Шамай, скакавший впереди, был захвачен с несколькими казаками. Калмыки освободили всех, кроме атамана, требуя вместо выкупа выдачи двух молодых пленников. Но наказной атаман, заступивший место Шамая, отвечал, что атаманов у них много, а без вожатых быть им нельзя, и с тем они отправились далее. Но, пришед к Сыр-Дарии, сбились с дороги, на Хиву не попали и пришли к Аральскому морю, на котором и принуждены были зимовать.
Глава V5
Текст одной из первых редакций рассказа об осаде Яицкого городка
На следующий день, поутру, появились мятежники у так называемых Горок, в пяти верстах от города, растянулись по степи, дабы увеличить в глазах неприятеля свои силы и, спустясь с горы, поскакали к городу во весь опор. В крепости ударили в набат. Никто не явился. Симонов поспешил зажечь строения, находившиеся близ крепости. Но мятежники успели их занять, засели в избах и срубах и через четверть часа открыли сильную стрельбу. Жители, вооружась чем ни попало, спешили с ними соединиться. Выстрелы (говорит один свидетель) сыпались подобно дроби, битой десятью барабанщиками. В крепости падали люди, не только стоявшие на виду, но и те, которые на мгновение подымали голову из-за заплота. Мятежники, безопасные в десяти саженях от крепости и большею частию гулебщики (охотники), попадали даже в щели, из которых стреляли осажденные, но их пало тут до ста человек. Бомбы, метаемые из крепости, падали в снег и угасали или тотчас были залиты. Ни одна изба не загорелась. Наконец трое рядовых шестой команды вызвались зажечь ближайший двор, высокий дом Синельникова, что им и удалось. Пожар быстро распространился; из крепости начали стрелять картечью, и мятежники побежали, унося убитых и раненых. К вечеру ободренный гарнизон сделал удачную вылазку и успел зажечь еще несколько домов.
На другой день мятежники стреляли издали и из долгих пищалей. Против них сделана еще вылазка и еще сожжено несколько домов, что и повторялось три дня сряду. Около крепости очистилась площадь с одной стороны сажень на сто, с другой на 40, с третьей на 25. Причем убито около ста человек мятежников.