- Не буду вам противоречить, Симон, - ответил Джемс Старр, радуясь, что старый мастер ничуть не изменился. - Право, я сам не знаю, почему не обменяю своего дома в Эдинбурге на какой-нибудь коттедж рядом с вашим!
- Как вам будет угодно, мистер Старр. Я знаю одного из ваших бывших шахтеров, который был бы особенно рад оказаться вашим соседом.
- А как Мэдж?.. - спросил инженер.
- Здорова, еще здоровее меня, если это возможно, - ответил Симон Форд. - И рада случаю угостить вас. Я думаю, она превзойдет самое себя, чтобы достойным образом принять вас!
- Увидим, Симон, увидим! - сказал инженер, который не мог остаться равнодушным при мысли о хорошем завтраке после такой долгой прогулки.
- Вы проголодались, мистер Старр?
- Положительно проголодался. За дорогу у меня разыгрался аппетит. Я приехал в такую ужасную погоду!
- A-а! Там, наверху, идет дождь! - заметил Симон Форд с видом глубокого сострадания.
- Да, Симон, и Форт волнуется, как море!
- Так вот, мистер Джемс, здесь никогда не бывает дождя! Но мне не нужно описывать вам, какие у нас преимущества. Вы знаете их не хуже меня! Вы прибыли в коттедж - это главное, и я еще раз говорю: добро пожаловать!
Симон Форд и Гарри ввели Джемса Старра в большую комнату, освещенную несколькими лампами, из которых одна была подвешена к крашеной потолочной балке. Вокруг стола, накрытого вышитой скатертью, стояло четыре обитых кожей стула.
- Здравствуйте, Мэдж, - произнес инженер.
- Здравствуйте, мистер Джемс, - ответила шотландка, вставая навстречу гостю.
- Очень рад видеть вас, Мэдж.
- Охотно верю, мистер Джемс. Всегда приятно видеть тех, к кому вы были добры.
- Суп ждет, жена, - сказал Симон Форд, - а его нельзя заставлять ждать, да и мистера Джемса тоже. Он проголодался, как шахтер, и должен увидеть, что благодаря нашему мальчику в нашем коттедже ни в чем нет недостатка! Кстати, Гарри, - прибавил старый мастер, обратясь к сыну, - к тебе приходил Джек Райан.
- Я знаю, отец. Мы встретились в стволе Ярроу.
- Он славный и веселый парень, - продолжал Симон Форд. - Но ему, кажется, нравится наверху! У него в жилах не настоящая шахтерская кровь! Пожалуйте к столу, мистер Джемс, надо позавтракать поплотнее, так как возможно, что ужинать нам придется очень поздно.
Готовясь уже сесть за стол, инженер обратился к хозяину:
- Минутку, Симон. Хотите вы, чтобы я ел с аппетитом?
- Это будет для нас величайшей честью, мистер Джемс, - ответил Симон Форд.
- Но для этого нужно душевное спокойствие, а мне так хочется задать вам два вопроса.
- Говорите, мистер Джемс.
- Вы писали, что сообщите мне нечто интересное.
- Действительно, крайне интересное.
- Для вас?
- Для вас и для меня, мистер Джемс. Но я хочу рассказать вам все только после обеда и прямо на месте. Иначе вы мне не поверите.
- Симон, - проговорил инженер, - посмотрите на меня хорошенько... вот так... в глаза... Интересное сообщение? Да? Хорошо, я не прошу у вас дальнейших разъяснений, - прибавил он, словно прочитав в глазах у старого мастера ответ, на который надеялся.
- А второй вопрос? - осведомился мастер.
- Не знаете ли вы, Симон, кто мог написать вот это? - ответил инженер, показывая полученное им анонимное письмо.
Симон Форд взял его, очень внимательно прочел, потом передал сыну.
- Ты знаешь этот почерк? - спросил он.
- Нет, отец, - ответил Гарри.
- И на этом письме был штемпель Эберфойлской почтовой конторы? - спросил Симон Форд у инженера.
- Да, как и на вашем.
- Что ты об этом думаешь, Гарри? - встревоженно спросил Симон Форд.
- Я думаю, отец, - ответил Гарри, - что кому-то было нужно помешать мистеру Старру явиться на назначенное свидание.
- Но кто же, кто мог так хорошо отгадать мои мысли? - вскричал старый горняк.
И Симон Форд впал в глубокую задумчивость, из которой его вскоре вывел голос Мэдж.
- Сядем за стол, мистер Старр, - сказала она. - Суп остывает. Давайте пока не думать об этом письме.
По приглашению старушки все уселись за стол: Джемс Старр - напротив Мэдж, чтобы оказать ей честь, а отец с сыном - друг против друга.
Это был настоящий шотландский обед. Он начался крепким бульоном, в котором плавал основательный кусок мяса. По словам старого Симона, в искусстве приготовления такого супа у его жены не было соперниц.
Впрочем, то же можно было сказать и о курином рагу с пореем, заслуживавшем всяческих похвал.
Все это запивалось прекрасным элем из лучших пивоварен Эдинбурга.
Но главным национальным блюдом был пудинг из мяса и ячменной муки. Это замечательное блюдо, внушившее поэту Бернсу одну из его лучших од, постигла та же судьба, что и все прекрасные вещи в мире: оно исчезло, как сон.