- Еще бы, Симон, - произнес инженер, - если «е ошибаюсь, это было трудное место для проходки.
- Верно, мистер Джемс. Там наши кайла отбили последний кусок угля. Я помню это, как сейчас! Я сам нанес этот последний удар, и он отдался у меня в груди еще сильнее, чем в пластах! Дальше шли только песчаники да сланцы, и когда вагонетка покатилась к подъемному стволу, мне показалось, что я иду за гробом бедняка. Словно вся жизнь ушла из шахты с этой вагонеткой!
Глубокая грусть, с которой старый мастер произнес эти слова, взволновала инженера, которому была понятна эта скорбь. Такие чувства испытывает моряк, покидая свое тонущее судно, или фермер, у которого разрушают дом его предков.
Джемс Старр пожал руку Симону Форду. Тот ответил крепким рукопожатием.
- В тот день мы все ошиблись, - сказал он. - Нет, старая шахта не умерла! Шахтеры покидали не труп, и я смею утверждать, что сердце шахты еще бьется!
- Говорите же, Симон! Вы открыли новый пласт? - взволнованно вскричал инженер. - Я так и знал! Ваше письмо не могло иметь другого значения! Такое известие, да еще с шахты Дочерт... Что еще могло бы меня интересовать, кроме открытия угленосного слоя?
- Мистер Джемс, - ответил Симон Форд, - я не хотел говорить об этом никому, кроме вас...
- И хорошо сделали, Симон! Но скажите, как, с помощью какого бурения вы убедились...
- Послушайте, мистер Джемс, - произнес Симон Форд. - Я нашел не залежь...
- А что же?
- Только доказательство того, что эта залежь существует.
- Какое доказательство?..
- Можете ли вы допустить, чтобы из недр земли выделялся рудничный газ, если там нет угля, из которого он получается?
- Конечно, нет! - ответил инженер. - Без угля не может быть и газа. Без причины следствия не бывает...
- Как нет дыма без огня.
- И вы обнаружили присутствие метана?
- Старый горняк не может ошибиться, - ответил Симон Форд. - Я сразу узнал нашего старого врага, рудничный газ.
- Но может быть, это другой газ? - возразил Джемс Старр. - Метан почти лишен запаха, он бесцветен! По-настоящему он выдает свое присутствие только взрывом...
- Мистер Джемс, - ответил Симон Форд, - угодно ли будет вам позволить мне рассказать о том, что я сделал... и как сделал... по-своему, извинив за длинноты?
Джемс Старр хорошо знал старого мастера - почтенному шахтеру нужно было предоставить рассказывать, не перебивая его.
- Мистер Джемс, - продолжал Симон Форд, - за эти десять лет не было дня, когда бы мы с Гарри не думали о том, чтобы вернуть копям их прежнее благосостояние, - ни одного дня! Если существуют какие-нибудь залежи, мы решили во что бы то ни стало их открыть. Но каким способом? Буренье применить мы не могли, но у нас было шахтерское чутье, а чутье часто бывает сильнее разума. По крайней мере я так думаю...
- И я с вами совершенно согласен, - вставил инженер.
- Так вот что раза два Гарри пришлось видеть, когда он бродил по западной части шахты: где-нибудь за поворотом или сквозь щели в закладке крайних штреков появлялись и внезапно исчезали огни. Отчего они вспыхивали - я не понимал и до сих пор не понимаю. Ясно одно - эти огни доказывают присутствие рудничного газа, а наличие этого газа означает, что там есть пласт угля.
- Огни не давали взрывов? - живо спросил инженер.
- Лишь мелкие, частные взрывы, - ответил Симон Форд. - Такие же, какие вызывал я сам, когда хотел убедиться в наличии рудничного газа. Вы помните, каким способом предупреждали взрывы в шахте, пока наш добрый гений Гемфри Дэви не изобрел своей безопасной лампы?
- Да, помню, - ответил Джемс Старр. - Вы говорите о «кающемся». Мне не случалось видеть его за работой.
- Да, мистер Джемс, вы еще слишком молоды, несмотря на свои годы, и не могли этого застать. Но я на десять лет старше вас и видел, как работал последний «кающийся» в копях. Его называли так потому, что он носил рясу вроде монашеской. Его настоящее название было «человек огня». В то время уничтожать вредный газ умели только путем сжигания его мелкими взрывами раньше, чем он благодаря своей легкости накопится в большом количестве в верхних частях штреков. Вот почему «кающийся», с маской на лице, закутанный с головой в рясу с капюшоном, передвигался ползком. Так он мог дышать свободно, потому что в нижнем слое воздух чист, а правой рукой водил у себя над головой горящим факелом. Если в воздухе было достаточно газа, чтобы образовать взрывчатую смесь, то взрыв получался неопасный, и, повторяя эту операцию несколько раз, можно было предотвратить катастрофу. Иногда «кающийся», пораженный сильным взрывом, погибал на месте, и его заменял другой. Так было до тех пор, пока во всех шахтах не ввели лампочки Дэви. Но я знал этот способ. Именно пользуясь им, я и открыл наличие газа, а следовательно, и наличие новой угольной залежи в шахте Дочерт.