В Ленинграде все улицы одинакавы и шоферы не знают, в какую нужно поворачивать. Памятник Николаю глуп как сивый мерин, а бедный Петя протянул руку к гражданам: да заберите же меня в музей! А Катерина! Бр!!! К чему это!~ А ангел с крестом? Ну, к чему?!
М. Е. ЛАПИРОВОЙ
25 декабря 1936. Киев
Марусино, сердце!
Не писать Вам так долго, разумеется, подлость, тем более что Вы в своем роде невинный ребенок, обижать Вас нельзя. Но у меня есть и оправдания. Черт меня угораздил перекуриться и переработаться, короче говоря, я на работе свалился в обмороке и перепугал всех местных врачей. Пришлось компенсировать их несколько излишней покорностью и проваляться в постели 2 недели. А потом меня запрягли так, что я от удивления даже пришел в восторг. Сейчас я накануне освобождения, мечтаю о Москве и по секрету мечтаю о прогулке с Вами по Москве, мне страшно понравилось, как Вы разговариваете.
Стихи Ваши доказывают, существование в Вашем организме симпатичного и ласкового таланта, но ведь они недоработаны. Может быть, Вы не знаете, что творчество - это работа прежде всего черная. Поэтическим жаром всего не возьмешь, нужно еще и попотеть, извините за выражение,. Поэтому у Вас много хороших, милых стихов, но, например, "Не боишься мертвецов" - в постороннем стиле. Тоже:
И от тока этой фразы,
Как ее ты произнес...
- сделано в чересчур примитивной грамматике.
"Сын" страшно тепло и нежно сделан, в особенности хорошо, что Ваша мать вышла живая и индивидуальная, но "не скрутит рот" плохо. "Не будет боль широка" нарушает общее настроение. О боли в такой вещи говорить не нужно, пусть читатель без Вашего участия почувствует, какая у женщины боль, широкая или узкая. Последние четыре стиха замечательны по тону, но "оттого если" нельзя сочетать.
И "Дорога" - прекрасная лирика, женственная по-новому, и концовка восхитительна, но конструкция всей вещи неряшлива. Зачем чемодану отведено так много места, почему запутаны времена глаголов, любимого поэта нужно выбросить, слишком добродетально и пахнет Надсоном#1.
Если Вы поэт, так не спешите заканчивать Ваши вещи, возитесь с каждой строкой. Это обязательно.
При всем том Вы молодец, честное слово. Вы мне очень нрвитесь и как "девушка" из Ваших стихов, и как реальная москвичка.
Привет.
Пишите.
А. Макаренко Киев, Рейтарская, 37, ОТК, мне. Присылайте еще стихи.
А. М.
Н. В. ПЕТРОВУ
Киев, 10 января 1937
Дорогой Николай Васильевич!
Пишу под первым впечатлением Вашей служебной записки, представляющей, безусловно, шаг вперед в деле опрощения и вообще гибели человеческой культуры. И бумага - дрянь, между нами говоря.
Но какие-то остатки культуры XIX века у Вас еще не задержались. Между ними самым заметным нужно признать предложение провести вместе лето. Будущий какой-нибудь Моммзен#1, найдя Вашу служебную записку, обязательно напишет докторскую диссертацию на тему "Моменты просвещения во второй четверти XX века". И зарботает сукин сын на этом деле хорошую деньгу.
По существу говоря, данное предложение заставляет меня думать о Вас лучше. Провести вместе лето нам и вам без заметных вкраплений посторонних может понравиться даже такому требовательному человеку, как я; Галя, Людмила и я - хороший комплекс? Похвалы, расточаемые Вами по адресу собственному в летнем оформлении, вызывают естественное сомнение, но так как персонально Вы будете составлять ничтожное меньшинство, то общая гармония не сильно нарушается. Допускается даже, что лето будет несколько испорчено фотоманией некоторых отдыхающих и необходимостью хвалить разные снимки (лучшее доказательство Ваши настойчивые требования похвалы какой-то фотографии 1935 г.) - все же в штате получается хорошо.
Галя поддерживает проект. Она только просит, чтобы мы с Вами не пели "украiнскьких пiсень". Ваше близкое знакомство с Корнейчуком и украинские вздохи в служебной записке позволяют мне думать, что песенная опасность гнездится именно в Вас.
Дача может состояться либо под Киевом, либо под Москвой. В первом случае будет землянка, во втором - грибы. Для мученических Ваших запросов и то и другое достаточно.
Окончательно место определится в марте - апреле.
Но где же "безумная" Скопина? Я предпочел бы разговаривать о даче с нею. Это гораздо меньшая нагрузка для моих нервов и культурных навыков.
Спасибо, дорогой Николай, за сообщение о статье Левина@2. Я ее не читал. Посылаю в Москву просьбу выслать. Меня теперь много хвалят. В одном журнале Феликс Кон#3 написал, что это лучшая книга из прочитанных им за последние годы. Во! Боюсь, как бы это не перед грозой.
Ты великолепно прав, что драматург должен быть поэтом. К сожалению, поэты никогда не бывали хорошими драматургами. Исключение - Шиллер.
Давай летом вместе напишем мировую комедию! Давай?
Целую и обнимаю.
Галина Стахиевна нежно тебя приветствует и прощает твои выпады против ее отчества.
Любящий тебя
Антон.
В последний момент приехал из Винницы Семен Карабанов и предложил дачу в 7 км от Винницы, рядом с детской колонией НКВД, где он работает. Хороший лес, красивые места. пруд! Коропчуки! Караси! Черешни! Дает нам лошадь и корову, которую ты будешь доить.
М. Е. ЛАПИРОВОЙ
17 января 1937, Киев
Дорогая Мария Ефимовна!
Я снова отвечаю с опозданием, но Вы не должны придавать этому значения, это ведь гораздо важнее того, что с 1 января я переживаю желание Вам ответить, заметье - неудовлетворенное желание.
Ей-богу, меня обратили в лошадь, не в коня, а именно в лошадь. Что я могу поделать?
О себе писать, честное слово, нечего. Лучше я расскажу, когда буду в Москве - писать об этом долго. Меня увлекают сейчас не пацаны, а чудаки, я собрал здесь прекрасную коллекцию.
Нет, я не врал, когда писал Вам о своей мечте: гулять с Вами по московским улицам и болтать. Вы не можете себе представить, какое в этом деле для меня большое очарование! Вот увидите. А что я не реализовал этой мечты ранее, так... ведь всегда так бывает. Какая же это мечта, если она реализуется сразу! Это уже не мечта, а бизнес!
Хорошая мечта всегда встречает препятствия, хотя бы в образе москвичей, которые хотели сделать из меня дежурное блюдо.
Жаль, что собственные стихи Вы считаете только грехами молодости. Нельзя ханжить, надо продолжать и дальше грешить, ибо без греха невозможна никакая красота. Вы согласны с этим?
Я постараюсь Вас убедить в этом тезисе основательно при встрече. В Москве надеюсь провести февраль, а впрочем, не знаю, как оно будет.
Вас найду обязательно, очень хочу на Вас посмотреть.
Привет.
Пишите. А. Макаренко Киев, Рейтарская, 37 ОТК, мне.
А. А. СВАТКО
6 мая 1937, Москва
Дорогой Сватко!
Спасибо, что вспомнил обо мне, теперь мало кто обо мне вспоминает, не пишет никто, кроме Федоренко да Конисевича, все остальные забыли.
Я тебя очень прошу хоть изредка писать мне, держать в курсе дела, как о Броварах#1, так и о "дзержинцах" - хлопцах и девчатах.
Конисевич мне сам написал о своих успехах, но письмо долгой за мной ходило, я не знаю, получил ли он мой ответ. Если знаешь его адрес, пожалуйста, напиши мне. Если что-нибудь знаешь о судьбе других хлопцев, и их адреса сообщи. Особенно прошу о последних дзержинцах.
Относительно тебя я почему-то уверен. Было очень полезно, что ты побродил по Союзу и кое-чего хлебнул. Это всегда помогает человеку, но не все вовремя умеют выбраться на берег.
Меня очень интересуют твои литературные дела. Жаль, что у тебя лучше выходит по-украински и я мало чем могу тебе помочь. Во всяком случае, если можно, пришли что есть последнего из стихов.
Напиши, как думаешь о своей дальнейшей судьбе. Мое глубокое убеждение, что тебе нужно обязательно идти в вуз. Без высшего образования писателем хорошим быть нельзя. Только не поступай на литфак, там засушивают в форме, а нужна жизнь. Очень хорошо и важно, если писатель знает и какую-нибудь другую работу, кроме порчи бумаги. Самые лучшие писатели выходили из военных и докторов. Ты об этом подумай.
И еще одно: рано не женись, а то от таланта останутся рожки да ножки.
В Броварах старайся держаться до вуза, кажется, для тебя это и не трудно.