Григорьев Борис Дмитриевич (1886—1939) — художник, принадлежал к так называемому второму поколению «Мира искусства». С 1919 г. жил за границей. См. А. М. Ремизов. Фотография с портрета Б. Д. Григорьева. [1921—1923]. — ИРЛИ, Музей, и. 57233. Местонахождение оригинала неизвестно. Воспроизведен в изд.: Алексей Ремизов. Исследования и материалы. Вклейка между с. 190—191.
Голубкина Анна Семеновна (1864—1927) — скульптор. Деревянная скульптура Ремизова 1911 г., выставленная в декабре 1914 г. в Москве на персональной выставке Голубкиной, была приобретена для Третьяковской галереи. Бронзовый отлив с бюста (1940 г.) — ГРМ. СК-1229. Ремизов упоминает этот портрет в автобиографии, написанной в Берлине в 1923 г.: «А в России осталось — в Москве в Замоскворечьи в Толмачевском переулке, где я родился, в Третьяковской галерее стоит деревянный истукан работы Анны Семеновны Голубкиной» (Русский Берлин. 1921—1923. С. 185). Репродукцию портрета см.: Каменский А. А. Рыцарский подвиг. Книга о скульпторе Анне Голубкиной. М., 1978.
...о «бродяжке»... — Необычную внешность Ремизова описывало большинство мемуаристов. На наш взгляд, Ф. А. Степуну удалось отметить «непохожесть» Ремизова, не повторяя описания других современников: «Ремизов <...> поражал какой-то особой примечательностью. Небольшое сутуловатое туловище на длинных слабых ногах, лицо как будто простое, а не оторвешься. Глаза — гляделки в морщинках, но если заглянуть в них поглубже, испугаешься, до того в них много муки и страсти. Странная внешность: если приклеить к ремизовскому лицу жидкую бородку — выйдет приказный дьяк; если накинуть на плечи шинелишку — получится чинуша николаевской эпохи; если изорвать его поношенный пиджачишко в рубище — Ремизов превратится в юродивого под монастырской стеной (Степун Федор. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк, 1956. С. 298).
С. 384....один у всех был ответ ~ на меня... — Анализ сохранившихся в ГАРФ материалов следственного дела Ремизова показал, что показания подследственных были «откровенными» в равной мере и не содержали специальной установки возложить всю вину на А. М. Ремизова. Подробнее см.: Революционер Алексей Ремизов. С. 427—430.
С. 385....играет на рояле... — В рассказе «Серебряные ложки» (1903), основанном на истории пензенского ареста Ремизова, жандармский полковник заставляет свою дочь играть на рояле в соседней комнате во время допроса. Многие подробности ареста, тюремного заключения, ожидания приговора, отправки по этапу и ссылки были использованы Ремизовым в его ранних рассказах (См.: Сирин 2, 3).
С. 386. Мне будет высшее наказание... — Ср. постановление министра юстиции выслать: «О. Тепловского, А. Ремизова и Н. Рассказова под гласный надзор полиции в Вологодскую губернию на три года» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 3. 1903 г. Ед. хр. Л. 86).
...в Народный Театр... — В рассказе Ремизова «Серебряные ложки» полковник приглашает заключенного Певцова в летний театр, где в антракте продолжает допрос.
С. 388. На курьих ножках — основная коллизия и множество деталей этой главки отражены в рассказе «Серебряные ложки».
С. 390....и воспоют... — Цитата из кн. «Рафли», апокрифического сочинения, по которому гадали (Памятники старинной русской литературы. Ложные и отреченные книги русской старины. СПб., 1862. Вып. 3. С. 165).
С. 391. «Эдип в Афинах» (1804) — трагедия драматурга Владислава Александровича Озерова (1769—1816).
«Благообразный Иосиф» — песнопение православного богослужения Страстной Пятницы, поется очень протяжно и тихо.
С. 398. Шулма (калмыцк.) — в мифологии монгольских народов злой дух, неумирающая и нестареющая ведьма, боящаяся козлов и колючек. Ее магическая сила заключена в пучке золотых волос на затылке.
С. 398—399....храню записанное с Таганской тюрьмы и до Пугачевской клетки (1897—1900)... — неверно указана дата. Правильно: 1896—1900.
С. 399. Шурум-Бурум. — История ненапечатанной книги (по свидетельству Ремизова, рукопись была уничтожена автором в 1904 г.) рассказана в предисловии к кн. «Встречи». С. 9. О значении слова см. коммент. к «Подстриженными глазами». С. 593.
С. 400....приехал Мейерхольд... — В свои наезды в Пензу из Москвы Мейерхольд неоднократно встречался с Ремизовым и до и после его ареста. В эти годы имя Ремизова («Кротика», как его называл Мейерхольд) часто упоминается в его письмах жене. См.: Волков. Мейерхольд. Т. 1.