Таким образом, и Австрия медленно, но верно приближалась к крупным переменам, как вдруг во Франции разыгрались события, которые сразу заставили разразиться надвигавшуюся бурю и опровергли утверждение старого Франца, будто здание еще продержится до конца как его, так и Меттерниха дней.
Лондон, сентябрь 1851 г.
V
ВОССТАНИЕ В ВЕНЕ
24 февраля 1848 г. Луи-Филипп был изгнан из Парижа и была провозглашена Французская республика. Вслед за тем 13 марта венцы сокрушили власть князя Меттерниха и заставили его позорно бежать из страны. 18 марта берлинцы восстали с оружием в руках и после 18-часовой упорной борьбы могли с удовлетворением наблюдать капитуляцию короля, сдавшегося на милость народа. В то же время и в столицах более мелких государств Германии произошли взрывы большей или меньшей силы, которые все завершились столь же успешно. Если германский народ и не довел до конца свою первую революцию, то во всяком случае он открыто вступил на революционный путь.
Мы не можем здесь подробно рассматривать, как происходили различные восстания; мы намерены выяснить лишь их характер и ту позицию, которую заняли по отношению к ним различные классы населения.
Революция в Вене была совершена населением, можно сказать, почти единодушно. Буржуазия, за исключением банкиров и биржевых спекулянтов, мелкие ремесленники и торговцы, рабочие — все сразу, как один человек, восстали против всеми презираемого правительства, которое вызывало против себя такую всеобщую ненависть, что небольшая кучка поддерживавших его дворян и денежных воротил постаралась стушеваться при первом же нападении на него. Меттерних держал буржуазию в таком политическом невежестве, что для нее были совершенно непонятны все приходившие из Парижа известия о господстве анархии, социализма и террора и о предстоящей борьбе между классом капиталистов и классом рабочих. В своей политической невинности она или не придавала никакого значения этим известиям, или же они представлялись ей дьявольским измышлением Меттерниха, для того чтобы запугать ее и вернуть к повиновению. Кроме того, она никогда еще не видала, чтобы рабочие действовали как класс или выступали за свои собственные, особые классовые интересы. По своему прошлому опыту она не могла представить себе возможности внезапного проявления каких-либо противоречий между теми самыми классами, которые только что в таком трогательном единении свергли всем им ненавистное правительство. Она видела, что рабочие согласны с ней по всем пунктам: относительно конституции, суда присяжных, свободы печати и т. д. Поэтому — по крайней мере в марте 1848 г. — буржуазия душой и телом отдалась движению; с другой стороны, движение с самого начала сделало буржуазию (по крайней мере в теории) господствующим классом в государстве.
Но такова уж судьба всех революций, что то единение разных классов, которое до известной степени всегда является необходимой предпосылкой всякой революции, не может долго продолжаться. Едва лишь одержана победа над общим врагом, как победители уже расходятся между собой, образуя разные лагери, и обращают оружие друг против друга. Именно это быстрое и бурное развитие классового антагонизма в старых и сложных социальных организмах делает революцию таким могучим двигателем общественного и политического прогресса; именно это непрерывное возникновение и быстрый рост новых партий, одна за другой сменяющих друг друга у власти, заставляют нацию в период подобных насильственных потрясений за какой-нибудь пятилетний срок проделать путь, который в обычных условиях она не совершила бы и в течение столетия.