Впервые «Учебная книга словесности» была напечатана в VI томе «Сочинений Н. В. Гоголя», изд. 10, 1896, стр. 401–425.
Возникновение замысла книги по теории словесности в первой половине 40-х годов вполне закономерно. Развитие реализма в литературе привело к тому, что все бывшие в обращении учебные руководства безнадежно устарели. В 1841 г. Белинский задумал «Теоретический и критический курс русской литературы». В «Отечественных записках», 1841, т. XV, № 3, была опубликована статья Белинского «Разделение поэзии на роды и виды», представляющая собой отрывок из задуманной книги. В примечании к этой статье сообщался проспект книги Белинского и писалось, что в обществе обнаруживается «живая потребность эстетического образования, живое стремление к разумному сознанию законов изящного», «между тем у нас нет ни одной книги, которая хоть сколько-нибудь удовлетворяла бы этой потребности, несмотря на несколько попыток в этом роде».
Теоретико-литературные вопросы заняли тогда важное место в общественно-литературной борьбе, в частности — в полемике между Белинским и К. Аксаковым по поводу «Мертвых душ». В центре полемики оказался вопрос о соотношении эпоса и романа. В статье «Разделение поэзии на роды и виды» Белинский писал, что роман и есть эпос нового мира и что нелепо думать, будто в наше время возможен древний эпос. К. Аксаков, решая эти вопросы с отвлеченно-идеалистических позиций, видел в современном романе искажение древнего эпоса. В полемике обсуждался также вопрос об авторском определении «Мертвых душ» как «поэмы».
За борьбой, которая развернулась вокруг поэмы, Гоголь следил уже за границей. В «Учебной книге словесности» содержатся отклики на полемику вокруг «Мертвых душ». Гоголь расходился с К. Аксаковым по основному вопросу полемики. Обозревая поэтические роды и жанры, Гоголь выдвигает особую категорию — «меньшие роды эпопеи». Этот род, по мнению Гоголя, возник в новые времена и составляет «как бы средину между романом и эпопеей». Проходящая через всю «Учебную книгу» мысль о взаимных переходах поэтических родов и жанров, элементы историзма, признание того, что в основе поэтического творчества лежит изучение действительности, находились в резком противоречии с эстетикой славянофилов.
Понятие «меньшего рода эпопеи» Гоголь раскрывает на основе «Мертвых душ», не называя прямо своего произведения. Он вполне определенно высказывается по вопросам, затронутым в полемике. Так, например, в словах: «Многие из них (речь идет о «меньшем роде эпопеи» — Л. Л.) хотя писаны и в прозе, но тем не менее могут быть причислены к созданиям поэтическим» — Гоголь как бы поясняет, почему он назвал «Мертвые души» поэмой. Строки о том, что в «меньших родах эпопеи» «всемирности нет, но есть и бывает полный эпический объем» — возражение К. Аксакову, утверждавшему, что «Мертвые души» носят «всемирный» характер. Гоголь здесь поддерживает положение Белинского, который решительно возражал Аксакову, не сумевшему понять великое национальное значение творений Гоголя и умозрительно рассуждавшему о «всемирности» «Мертвых душ».
Сопоставление текста «Учебной книги словесности» со статьей Белинского «Разделение поэзии на роды и виды» приводит к выводу о том, что Гоголь хорошо знал эту статью и учитывал ее при работе над «Учебной книгой». Гоголь близок к Белинскому в характеристике повести (отнесение к повести южных поэм Пушкина), думы (сравнительная характеристика думы и баллады). В определении идиллии как картины, сцены Гоголь и Белинский основываются на предисловии Гнедича к переведенной им идиллии Теокрита «Сиракузянки или праздник Адониса». Гоголь и Белинский восторженно относятся к идиллии Гнедича «Рыбаки», которую наряду с «Деревенским сторожем» Жуковского приводят в качестве лучших образцов этого жанра.
Работая над «Учебной книгой словесности» за границей, Гоголь не имел под руками нужных ему произведений; многие произведения он называл и цитировал по памяти. Приводим точные названия произведений, взятых Гоголем в качестве примеров:
…<Гимн богу> Капниста — «Возношение души к богу. Псалом XLI»
Пастырь, Пушкина — «В часы забав иль праздной скуки» (?)
Ода Ломоносова:… На восстановление дома Романовых… — «Ода на рождение великого князя Павла Петровича. 1754 г.»
Императ<ору> Никола<ю>, Пушкина — «Гнедичу» («С Гомером долго ты беседовал один») — см. выше, стр. 783*, примечание к статье «О лиризме наших поэтов»
…<России> Капниста — «На истребление в России звания раба Екатериною второю в 15 день февраля 1786 года». («Красуйся, счастлива Россия!»)
На смерть Орлова, Державин<а> — «На кончину графа Орлова»
Зубову, Державина — «На возвращение графа Зубова из Персии»
К XIX веку, Лермонтова — «Дума»
К » веку, М. Лихонина — «Век ума»
Елисавете, Ломоносова — «Ода на день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны. 1752 г.»
Уже со тьмою нощи, Капниста — «На смерть Юлии»
Кудри, кудри шелковые, Дельвига — «Песня» (Гоголь приводит в качестве названия третью строку песни Дельвига)
По дороге зимней, скучной, Пушкина — «Зимняя дорога»
Жуковского, Отымает наши радости — «Песня»
В местах, где Рона протекает, Батюшкова — «Пленный»
Где твоя родина, певец молодой? Языкова — «Моя родина»
Море блеска, гул, удары, Языкова — «Водопад»
Ночь. Померкла неба синева, Языкова — «Мысль о юге»
Я ехал к вам: живые сны…, Пушкина — «Приметы»
Песнь Гаральда, Батюшкова — «Песнь Гаральда смелого»
Зима. Что ты, муза, так печальна, Державина — «Зима» (П. Л. Вельяминову)
Два рыцаря перед девой, испанск<ий> романс, Пушкина — «Пред испанкой благородной»
Песнь пажа, Пушкина — «Паж, или пятнадцатый год»
Что мне делать в тяжкой участи моей? Мерзлякова (Тоска сельской девушки) — «Сельская элегия»
Многи лета, многи лета (народная песня), Жуковского — «Многолетие»
Пятнадцать мне минуло лет, Богдановича — «Песня»
Чувство в разлуке (Что не девица в тереме своем) Мерзлякова — «Чувства в разлуке»
К востоку, всё к востоку, Жуковского — «Песня»
С Миленой позднею порою, Капниста — «Вздох»
Роняет лес багряный свой убор, Пушкина — «19 октября»
На смерть королевы Виртембергск<ой>, Жуковского — «На кончину ее величества королевы Виртембергской»
На воспоминанье кн. Одоевск<ого>, Лермонтова — «Памяти А. И. Одоевского»
Пушкина, Ненастный день потух. Туманной ночи мгла — «Ненастный день потух, ненастной ночи мгла»
Второй перевод Греевой <элегии>, Жуковского — «Сельское кладбище». Перевод 1839 г.
Я берег покидал туманный Альбиона, Батюшкова — «Тень друга»
О сжальтесь надо мною, о дайте волю мне, Хомякова — «Просьба»
Когда для смертного умолкнет шумный день, Пушкина — «Воспоминанье»
<Ермак> Катенина — очевидно, «Эклога», так как произведения под названием «Ермак» у Катенина нет.
Каприз, Пушкина — «Румяный критик мой, насмешник толстопузый»
Солдат, Дельвига — «Отставной солдат»
Сторож ночной, Жуковского — «Деревенский сторож в полночь»
Олег, Пушкина — «Песнь о вещем Олеге» или «Олегов щит»
Пир на Неве, Пушкина — «Пир Петра Первого»
К статуе Петра Великого, Ломоносова — «Надпись к статуе Петра Великого», пятая
Домик поэта в Обуховке, Капниста — «Обуховка»
К статуе играющего в бабки, Пушкина — «На статую играющего в бабки»
О милых призраках, Жуковского — «Воспоминание» (процитировано неточно: О милых спутниках)
Последние стихи, Державина — «Река времен в своем стремленьи»
Элегия болевшего ногами поэта, Языкова — «Крейцнахские солеварни».
Печатается по РМ — черновому автографу (ЛБ, М. 3213. 15).
Рукопись — единственный источник текста — не датирована. Впервые напечатана В. И. Шенроком в «Сочинениях Н. В. Гоголя», изд. 10, т. VI, М., 1896, стр. 427–432. Отрывок «Каковы же и в чем отношения ~ не иначе как священ <но>» (стр. 490–491) написан Гоголем на полях без какого-либо знака; место, к которому он относится, определено по смыслу.