— Что? Так и есть?
— Да, конечно! Ты же сам сказал!
— Значит, ты так ничему и не научился! Ты хоть раз видел слона?
— Даже два.
— Где?
— В Филадельфии, у Барнума[53], а теперь здесь — тебя, Толстяк!
— Если хочешь сострить, то прежде научись это делать, понятно! След как две капли воды похож на слоновый, и отпечатки достаточно велики — с этим я согласен, но у слона совершенно иная походка и темп ходьбы. Об этом, Дэви, ты не подумал. Других верблюдов, кроме тебя, здесь тоже не водится, иначе я бы утверждал, что это верблюд простучал здесь своими копытами два часа назад. Теперь хочу признаться, что исчерпал все свои идеи.
Они прошли вперед еще немного, а потом снова вернулись назад, чтобы более детально изучить этот удивительный след, но ни один из них так и не смог выдвинуть сколько-нибудь правдоподобное предположение.
— Что скажет на это мой красный брат? — обратился Джемми к молчавшему Вокаде.
— Мако аконо! — ответил индеец, сделав рукой жест, полный глубокого почтения.
— Дух Прерий, хотел ты сказать?
— Да, ибо это не человек и не зверь.
— Хо! У ваших духов, похоже, просто гигантские ступни. А может, Дух Прерий страдает ревматизмом и надел войлочные туфли?
— Мой белый брат не должен насмехаться. Дух Прерий может появиться в любом обличий. Мы должны с почтением поглядеть на его след и спокойно скакать дальше.
— Ну нет, этого я не сделаю. Я должен точно знать, как мне быть дальше. А поскольку я никогда прежде не видел ничего подобного, то поеду по следу, пока не узнаю, кто его оставил.
— Мой брат спешит к своей гибели. Дух не потерпит, чтобы за ним следили.
— Madness![54] Когда потом Толстяк Джемми станет рассказывать о следе и не сможет сказать, чей он, его просто поднимут на смех или сочтут лжецом. Раскрыть эту тайну для настоящего вестмена — дело чести!
— У нас не столько времени, чтобы делать такой крюк.
— Я и не требую от вас делать его. До вечера у нас еще четыре часа, потом мы разобьем лагерь. Возможно, мой красный брат знает место, где мы сможем устроить привал?
— Да. Если мы поскачем прямо, то приедем к такому месту. Там, в холме, есть расщелина, через которую можно попасть в долину, где слева, после часа езды, открывается боковое ущелье. В ущелье мы отдохнем, там есть кусты и деревья — они сделают наш огонь невидимым, — а также источник — он даст воду нам и нашим зверям.
— Его легко найти. Итак, скачите дальше! Я же поеду по следу, а потом выйду к вашему лагерю.
— Пусть мой белый брат позволит мне предостеречь его!
— Да ну! — вмешался Длинный Дэви. — Здесь предупреждения неуместны — Джемми прав. Для нас было бы позором открыть эти непонятные следы и не узнать, кому их приписывать. Говорят, что еще до сотворения людей существовали звери, по сравнению с которыми бизон все равно, что дождевой червь по сравнению с пароходом с Миссисипи. Возможно, такое чудовище осталось с тех времен и слоняется здесь, в песках, высчитывая по песчинкам, сколько ему столетий. Я думаю, это животное зовется мамой.
— Мамонтом! — поправил Толстяк.
— Тоже очень возможно! Стало быть, позор на наши головы, если мы, наткнувшись на доисторический след, хотя бы не попытаемся встретиться лицом к лицу с оставившим его экземпляром. Я еду с Джемми!
— Так не пойдет, — возразил Толстяк.
— Почему нет?
— Потому что мы вдвоем — скажу без зазнайства — обладаем немалым опытом, а значит, в какой-то мере предводители. Мы не имеем права удалиться одновременно. Один должен остаться. Пусть лучше со мной поскачет кто-нибудь другой.
— Мастер Джемми прав, — обрадовался Мартин. — Я поеду с ним.
— Нет, мой юный друг, — Джемми замотал головой. — Вы самый последний, кого я хотел бы пригласить сопровождать меня.
— Почему? Я сгораю от нетерпения вместе с вами обнаружить этого зверя!
— Охотно верю. В вашем возрасте все готовы к подобным приключениям. Но эта поездка, возможно, небезопасна, а мы взяли на себя негласное обязательство оберегать вас, чтобы вы целым и невредимым встретились со своим отцом. Стало быть, совесть не позволяет мне втягивать вас в неизвестную и опасную авантюру. Нет, если я не должен скакать один, то пусть уж меня сопровождает кто-нибудь другой.
— Тогда с вами еду я! — выпалил доселе молчавший Хромой Фрэнк.
— Ладно, ничего не имею против. Мастер Фрэнк уже, «большей частью», — Джемми сделал акцент на одно из любимых выражений саксонца, — закалился в сражениях с дворником и ночным сторожем и уж точно не испугается какого-то там мамонта.
53
Барнум, Финеас-Тейлор (1810–1891) — известный американский антрепренер, имя которого стало нарицательным для всякого ловкого владельца увеселительных заведений. Занимался благотворительной деятельностью. После долгих странствий и сомнительных занятий запутался в неудачных спекуляциях и в 1856 г. потерял все свое состояние, хотя впоследствии до самого конца жизни не прекращал заниматься различными антрепризами.