— Итак, вы видите, что моя слава больше моих заслуг. Переходя от одного лагерного костра к другому, истории обрастают такими небылицами, которых просто так и не придумаешь. Дело доходит до того, что речь идет уже о настоящих чудесах, тогда как на самом деле то же самое может проделать любой человек.
— Нет, то, что рассказывают о вас, это…
— Па! — прервал Толстяка охотник быстро и решительно. — Оставим это! Посмотрите лучше на моего коня. Это один из тех индейских нгул-иткли[64], которых разводят только апачи. Сейчас он, что называется, «босиком». Если я хочу ввести в заблуждение какого-нибудь преследователя, я привязываю к его ногам эти тростниковые башмаки, которые очень популярны в Китае. Они оставляют, особенно на песке, след, очень похожий на слоновый. Вот здесь, на поясе, у меня две пары подков. Одна пара сработана как обычно, другая сделана наоборот — шипом вперед. Естественно, и след потом получается наоборот, а тот, кто меня преследует, уверен, что я двигался в противоположном направлении.
— Черт возьми! — не выдержал Фрэнк. — Теперь, наконец, в моей голове посветлело. Стало быть, подковы с секретом! Что бы сказал на это морицбургский учитель!
— Я не имею чести знать этого господина, но имею удовольствие провести вас обоих. На скалистом участке пути не могло остаться никаких следов, поэтому там я спешился, чтобы сменить плетенки на подковы. Конечно, я и понятия не имел, что за мной по пятам следуют мои земляки; это я заметил лишь позже. Я принял эту предосторожность, поскольку по определенным признакам сделал вывод о присутствии враждебных индейцев. И мое предположение подтвердилось, когда я пришел к этой тсуге.
— Там есть следы индейцев?
— Нет. Дерево сегодня должно было стать местом моей встречи с Виннету, и…
— Виннету! — прервал его Джемми. — Вождь апачей здесь?
— Да, он приходил сюда, но еще до меня.
— Где он? Я непременно должен его видеть.
— Он оставил мне знак, что уже был здесь и еще вернется сегодня. Где он сейчас находится, я не знаю. Наверняка он следит за шошонами.
— Он сообщил об их присутствии?
— Именно он обратил на них мое внимание. На коре дерева он вырезал ножом несколько знаков. Они для меня как письмо. Теперь я знаю, что он был тут и снова вернется, а также, что поблизости находятся сорок шошонов. Дальше я должен был ждать здесь.
— Но ведь шошоны могут найти вас тут!
— Па! Я не знаю, кому будет хуже — мне, если они меня обнаружат, или им, если их открою я. Вместе с Виннету нам нечего опасаться горстки индейцев.
Это прозвучало очень просто, как само собой разумеющееся, и Фрэнк не преминул удивленно воскликнуть:
— Не бояться сорока краснокожих! Я тоже не трус, но все же не могу сказать, что подобное обстоятельство придало бы мне храбрости. «Вени, види, тутти», — сказал старый Блюхер, а потом выиграл битву под Бель-Месальянс[65], но вдвоем против сорока он бы тоже не рискнул. Не понимаю!
— Объяснение очень простое — побольше осторожности, побольше хитрости и немного решимости, когда она потребуется. К тому же у нас есть оружие, на которое можно положиться. Здесь, на этом месте, мы отнюдь не в безопасности. Будьте благоразумны и скачите дальше, чтобы как можно быстрее добраться до своих.
— А вы останетесь здесь?
— Пока не придет Виннету — да. Потом вместе с ним я разыщу ваш лагерь. Хотя у нас другая цель, но если он согласится, я готов ехать с вами к Йеллоустоуну.
— Правда? — Джемми был искренне обрадован. — В таком случае, готов поклясться, что мы освободим пленников.
— Не слишком ли уверенно?! Я косвенно виноват в том, что Бауман сейчас в опасности, а значит, чувствую себя обязанным принять участие в его освобождении. Поэтому…
Он прервался, ибо из груди Фрэнка вырвался приглушенный испуганный крик. Саксонец указал рукой в сторону песчаной равнины, где появилась группа индейских всадников.
— Быстро на коней и прочь отсюда! — скомандовал Шеттерхэнд. — Пока они нас еще не заметили. Я приду позже.
— Эти типы найдут наши следы, — предостерег Джемми, с невиданной прытью запрыгнув в седло.
— Вперед! Это единственное спасение для нас.
— Но ведь они обнаружат вас!
— Обо мне не беспокойтесь! Вперед, только вперед!
Двое вестменов уже сидели верхом и вовсю погоняли своих животных. Шеттерхзнд осмотрелся. Оба белых, так же как и он, не оставили практически никаких следов на гравии. Участок, покрытый галькой, поначалу резко расширялся, потом становился уже и поднимался вверх по склону, после чего исчезал в тени густых пихт.
65
Хромой Фрэнк снова путает, ошибаясь в названии местечка Бель-Альянс, расположенного южнее Ватерлоо, откуда армия Наполеона атаковала англо-голландские войска в сражении против коалиции под Ватерлоо (18 июня 1815 года), и вспоминает о Блюхере, Гебхарде-Лебрехте (1742–1819), прусском фельдмаршале, прославившемся тем, что вовремя подоспел с прусской армией со стороны правого фланга французов, предопределив поражение наполеоновских войск. Естественно, искаженное Фрэнком знаменитое изречение «вени, види, вици»(«пришел, увидел, победил», по свидетельствам историков древности, это слова Юлия Цезаря из его донесения сенату о победе над понтийским царем Фарнаком) никак не могло принадлежать фельдмаршалу Блюхеру, хотя в некоторой степени и отражает результат его военного маневра.