7 П[оливанову]. — Митрофан Андреевич Поливанов (1842—1913), сын Андрея Андреевича Поливанова и Елизаветы Ивановны, рожд. Смирновой, брат военного министра Поливанова. Службу начал в третьем резервном стрелковом батальоне и продолжал в л.-гв. Егерском полку. По окончании Инженерной академии занимал там должность репетитора; состоял начальником участка Николаевской ж. д., затем заведывал придворными конюшенными зданиями. Был женат на Анне Михайловне Пармонт. — Об его знакомстве с семьей Берсов Т. А. Кузминская рассказывает: «С переездом в Москву жизнь стала приятнее. Субботы вносили большое оживление. Приезжали кадеты — Саша [Александр Андреевич Берс, старший брат Софьи Андреевны] и его новый знакомый, которого товарищем его нельзя было назвать: он был тремя годами старше брата. М. А. Поливанов был товарищ покойного сына деда Исленьева, и дедушка нам его привез в первый раз, а потом уже Поливанов всегда приезжал к нам в отпуск, проводил у нас и праздники, и лето. Это был высокий, белокурый юноша, умный, милый, вполне порядочный. Он был сын Костромских помещиков. Мы навсегда сохранили с ним хорошие отношения» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне» 1846—1862, стр. 50). В главе «Наши юные увлечения» Т. А. Кузминская рассказывает: «Поливанов чаще стал бывать у нас, он проводил в корпусе последний год. Я замечала, что уже давно он был неравнодушен к Соне. Любовь эта была вызвана ее участливостью к нему. Он был одинок, наш дом был для него как бы родным. Соня участливо относилась к нему, когда его постигло горе. Одна сестра его умерла. Другая, восемнадцати лет, пошла в монастырь. Соня утешала его, как умела. Беседовала с ним, играла ему его любимые арии из оперы и сочувствовала ему, когда у него бывали неприятности по корпусу» (там же, стр. 66—67). По окончании корпуса Поливанов «уехал в Петербург для поступления в академию. После своего отъезда он оставил в семье нашей пустое место и, когда приезжал из корпуса один брат, у меня щемило сердце. Соня втихомолку плакала о нем, скрывая свое чувство к нему, хотя, конечно, все в доме знали об их обоюдном увлечении и смотрели на это, как на самое обыкновенное дело» (там же, стр. 77). После разговора с Софьей Андреевной в связи с ее новым чувством к Толстому Татьяна Андреевна размышляла ночью: «А Поливанов? — думала я, — ведь он ей сделал предложение, она согласилась, но он сказал, что она свободна и не связана словом. Да, любовь ее раздвоилась... «Вода утекает», как предсказала няня. Когда она видит Льва Николаевича, она всей душой льнет к нему; когда я получаю письмо от Поливанова, она с нетерпением перечитывает его!» (Там же, стр. 85). В своем дневнике С. А. Толстая сформулировала так: «Любя свои мечты, я сделала П[оливанова] приложением к ним» (запись 8 октября 1862 г.). Поливанов тяжело пережил известие о том, что С. А. Берс выходит замуж за Толстого. С. А. Толстая рассказывает: «На другой день [после сделанного Толстым предложения] были именины матери и мои. Все приезжали нас поздравлять и всем объявляли мое замужество. Был тяжелый эпизод. Приехал... П. — Он хотел на мне жениться, и я почти обещала ему, но когда полюбила Льва Николаевича, то написала ему отказ. Он письма не получил, и когда ему сказали, что я выхожу замуж, он не поверил, пока не спросил меня. — Я очень смутилась, мне было и совестно, и страшно, но я сказала, что это правда. Он встал и ушел. Через несколько времени меня зовет няня... вниз... Я сошла к ней вниз. В детской сидел П. и рыдал страшно. Я никогда прежде не видала рыдающего мужчину. Это было ужасно, я убежала» («Дневник С. А. Толстой, 1891—1897», стр. 90). Но всё же брак Толстого с Софьей Андреевной не поколебал отношения Поливанова к семье Берсов. Вспоминая о своем пребывании в Петербурге весной 1863 г., Т. А. Кузминская пишет: «Все эти дни Поливанова не было в Петербурге. Мы встретились с ним друзьями. Я нашла в нем перемену к лучшему. Он был спокоен и даже весел. Но всё же с интересом расспрашивал о жизни Сони» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», II, стр. 39). В дневнике Толстого под 3 января 1863 г. мы находим следующую запись: «Присутствие П[оливанова] неприятно мне; надо его перенести». Толстой изобразил Поливанова в «Войне и мире» в образе Бориса Друбецкого. Сам Поливанов писал 2 марта 1865 г.: «В Борисе есть кусочек меня». Татьяна Андреевна подтвердила это в ответном письме от 26 марта того же года: «Да, в нем [Борисе] есть ваша наружность и ваша manière d’être [манера себя держать]».
8Зачеркнуто: [Неразобр.] равно мне надо не видаться с вами [неразобр.] всей души спросите себя вы любите [неразобр.] мне знать. «Здесь вычеркнуто шесть строк, так что нельзя прочесть» (п. С. А.).
9 Татьяна Андреевна Берс (р. 29 октября 1846 г., ум. 8 января 1925 г.), младшая дочь Андрея Евстафьевича и Любови Александровны Берсов. Помнила Толстого с своего девятилетнего возраста, когда он приезжал к Берсам на дачу «в военном мундире во время Севастопольской войны». Толстой навещал тогда Берсов, как «товарищ детства матери» (Т. А. Кузминская «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», I, стр. 52). В начале 1860-х гг., когда Толстой стал, приезжая в Москву, чаще бывать в доме Берсов, он, по свидетельству самой Т. А. Берс, относился к ней, как к ребенку, «школьничал, как с подростком, сажал к себе на спину и катал по всем комнатам. Заставлял говорить стихи и задавал задачи» (там же, I, стр. 71). Когда Толстой был женихом, Т. А. Берс перешла с ним на «ты» в то время, как он продолжал говорить Софии Андреевне «вы». В Дневнике под 30 декабря 1862 г. Толстой записал: «Таня чувственность. Соня трогает боязнью». Под 15 января 1863 г. читаем: «Таня прелесть наивности, эгоизма и чутья. Как она отнимет у Л[юбови] А[лександровны] чай или повалит ее. Люблю и не боюсь». После своей женитьбы Толстой с неизменным благорасположением и вниманием относился к Т. А. Берс, принимая близко к сердцу все обстоятельства ее жизни. К 1863 г. относится увлечение Т. А. Берс Анатолием Львовичем Исленьевым-Шостаком; Толстой, чтобы положить конец увлечению Татьяны Андреевны, настоял на отъезде Шостака из Ясной поляны. Также близкое участие принимал Толстой в романе своего брата С. Н. Толстого с Т. А. Берс. Браку воспрепятствовало то обстоятельство, что у С. Н. Толстого была гражданская жена — цыганка Марья Михайловна Шишкина. Сохранилось письмо Толстого к Т. А. Берс от 31 декабря 1864 г., в котором, как выражается в своих воспоминаниях Татьяна Андреевна, Лев Николаевич «открыл ей всю правду» о Сергее Николаевиче и его обязанностях по отношению к Маше Шишкиной. В свое время Т. А. Берс под этим письмом подписала: «Зеркало Добродетели. Детская книжка полная морали». В этом письме Толстой писал: «кроме твоего горя, у тебя, у тебя то есть столько людей, которые тебя любят (меня помни)». В другом, недатированном, письме 1864 г. он писал: «Таня, милый друг мой, ты молода, ты красива, ты одарена и мила. Береги себя и свое сердце. Раз отданное сердце нельзя уже взять назад, и след остается навсегда в измученном сердце». В связи с неудачей своего романа Т. А. Берс пробовала отравиться. В июне 1865 г. после того, как Т. А. Берс написала о своем отказе C. Н. Толстому, ею было послано письмо к родителям с сообщением об этом отказе; к этому письму Толстой приписал: «Что прибавлять к этому чудному письму. Всё это правда, всё это от сердца и всё это прелестно. Я всегда не только любовался ее веселостью, но и чувствовал в ней прекрасную душу и она теперь показала ее этим великодушным высоким поступком, о котором я не могу ни говорить, ни думать без слез». Т. А. Берс в свою очередь относилась к Льву Николаевичу, как к самому близкому человеку. Так она писала 3 марта 1866 г. Поливанову в связи с своей болезнью: «меня всё лечат. Мне не могут помочь облатки, капли и пр. Господи! Как они не понимают ничего. Понимает один Лёвочка только». Т. А. Берс послужила живой натурой Толстому в «Войне и мире», являясь прототипом Наташи Ростовой. В 1867 г. Т. А. Берс вышла замуж за своего двоюродного брата, Александра Михайловича Кузминского. Толстой был против этой свадьбы, предполагая, что составится брак Т. А. Берс с его другом Дм. А. Дьяковым, в имении которого Татьяна Андреевна часто гостила. В течение почти двадцати пяти лет ежегодно Т. А. Берс, сначала девушкой, а потом с мужем и детьми, проводила лето в Ясной поляне во флигеле. В шуточных письмах яснополянского почтового ящика Толстой охарактеризовал Кузминскую так (корреспонденция «Чем люди живы в Ясной поляне»): «Татьяна Андреевна жива тем, что умеет нравиться, веселиться и заставить себя любить». Л. Л. Толстой писал так: «у тети Тани была способность, как у нас говорили, «поднимать вопросы» и, действительно, очень часто какой-нибудь своей самой неожиданной и крутой постановкой мысли она заставляла и Льва Николаевича и других доходить до интересных разговоров». («В Ясной поляне». Прага. 1923, стр. 24—25.) Т. А. Кузминская оставила о себе память, как о талантливой исполнительнице романсов. Ей посвящено стихотворение Фета «Опять» («Сияла ночь. Луной был полон сад»). И. Л. Толстой считает, что исполнение дуэтов Т. А. Кузминской с Ипполитом Нагорновым (братом мужа дочери гр. М. Н. Толстой) послужило Толстому основным сюжетом для «Крейцеровой сонаты». (Илья Толстой, «Мои воспоминания». М. 1933. Второе издание, стр. 63.) Т. А. Кузминская является автором следующих работ, посвященных Толстому и лицам, с ним связанным: «Воспоминания о гр. Л. Н. Толстом в шестидесятых годах» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1908 г., №№ 11655 и 11659; было переиздано брошюрой); «Мои воспоминания о М. Н. Толстой» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1913 г., №№ 13543 и 13550; было переиздано брошюрой — Спб. 1914); «В Ясной Поляне осенью 1907 года» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1908 г. №№ 11530, 11534, 11544 и 11551; было переиздано брошюрой. Спб. 1908 г.); «Мой последний приезд в Ясную поляну» (о смерти и похоронах Толстого) («Новое время». 1910, № 12487); «Как мы жили в Ясной поляне» («Родник». 1906. №№ 23—24, стр. 59—64); «Воспоминания прошлого (быль)» Типогр. Губернского правления. Орел. 1885; «Отношение графа Льва Николаевича Толстого к войне вообще» (Пгр. 1915); «Tolstoy et la guerre» («La Revue» 1917. № 1—2); «Моя жизнь дома и в Ясной поляне». Три части в изд. Сабашникова, первое издание М. 1925—1926, второе издание — М. 1927—1928. В первой части своих воспоминаний Кузминская рассказывает о своих предках и родителях, о своем детстве и отрочестве, кончая рассказ женитьбой Толстого в 1862 г. Вторая часть охватывает эпоху писания «Войны и мира», третья часть доводит изложение до 1868 г. Кроме того Т. А. Кузминская написала: рассказ «Бабья доля» (проредактирован Толстым и напечатан в «Вестнике Европы», 1886. № 4; отдельно издан «Посредником» М. 1886 г.); «Бешеный волк» (напечатан в «Вестнике Европы» 1886. № 6; отдельно — М. 1891); «Сестра и я» («Семейные вечера») «Из жизни крепостной девочки» Спб. 1911; «Вегетарианский стол» Спб., пять изданий. О Т. А. Кузминской см. статью В. В. Нагорновой, рожд. Толстой: «Оригинал Наташи Ростовой в романе «Война и мир». Молодость Т. А. Кузминской» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1916, №№ 14400, 14413, 14427 и 14434). После смерти Т. А. Кузминской в Ясной поляне остался ценный архив, включающий обширную переписку Т. А. Кузминской с С. А. Толстой и рядом лиц, связанных с Толстым и Ясной поляной. Архив этот хранится в ГТМ.