Мы здоровы. Губа моя совсем прошла, и я бодр, а то был не в духе.
Нынче был у Философовых и Мордвинова по делу. По последнему письму твоему решу, когда именно поеду, и тотчас же телеграфирую. Нынче же уезжает Элен[а] Михайловна.
Прощай пока, милый друг, целую тебя и детей.
Л. Т.
На конверте: Московско-Курская жел. дор. Козловка-Засека. Графине Софье Андревне Толстой.
1 К. А. Высоцкий.
2 От 20 июля (ПСТ, стр. 532).
3 «Царство божие внутри вас».
4 Сестры Александра Александровна и Наталия Александровна Антиповы.
532.
1892 г. Июля 26. Бегичевка.
Сейчас очистил всю свою запущенную кореспонденцию,1 и последнее, кажется, 12-е письмо пишу тебе, милый друг. Дело наше совсем ясно, не только обозначилось, но и устроилось. Теперь нам здесь больше нечего делать и во вторник, коли будем живы и здоровы, как теперь, приедем домой. Попов приехал вчера, и статью, я думаю, что кончил, он и Ал[ексей] Митр[офанович] переписывают ее. Приюты, кот[орые] нужны были, и при них кормление стариков и сирот, мы устроили почти везде, где нужно. (Осталась Андреевка, и туда поехал Ваня.) Всех сотрудников отпустили и все счеты их получили. Поше я нынче написал, прося его приезжать. До него же дело будут вести Раевские. Главная надежда на Эл[ену] П[авловну].
Два дня, к[оторые] мы остаемся еще — теперь 1-й час ночи с субботы на воскресенье, я посвящу на составление отчета в черне. (Таня не прислала мне имена — счет пожертвований русских, да это сделаем дома.) Кроме того, Маша нездорова, обычным нездоровьем, и получу завтра от вас письма, и может, и даже должна, приехать Пинская, от к[оторой] одной нет окончательного отчета.
Ездила ли ты, или едешь в Москву? Здоровы ли все? Посылаю письмо Бобринского об утонувшем матросе.2 Я думаю, что надо бы пожертвовать от нас 200 р. Как ты думаешь? Если да, то пошли по адресу. Целую тебя и детей. До свиданья.
Л. Т.
Письмо это не пошло нынче, воскресенье, и потом едва ли мы приедем во вторник. Когда поедем верно, — телеграфируем.
На конверте: Московско-Курская ж. д. Козловка-Засека. Графине Софье Андревне Толстой.
1 Ни одного письма Толстого от 26 июля, кроме письма к С. А. Толстой, не сохранилось.
2 Оно не сохранилось.
* 533.
1892 г. Сентября 10. Бегичевка.
Всё у нас хорошо. К стыду своему я теперь не захватил сюда бумаг, к[оторые] нужны. Но это не помешает мне дописать отчет. За исключением цыфр, кот[орые] поправлю в Ясной — кончу здесь. Главное, знаю про столовые. Я нынче никуда не ходил, занимался дома. Завтра поеду в Андреевку, чтобы посмотреть на месте степень нужды. Впечатление Узловой1 было ужасно.
Самарины, и особенно он, были чрезвычайно милы. Здесь так все претерпелись к бедствию, что идет везде непрестанный пир во время чумы. У Нечаевых были имянины, на к[оторых] была Самарина,2 и обед с чудесами франц[узского] повара, за кот[орым] сидят 2½ часа. У Самариных роскошь, у Раевских тоже — охота, веселье. А народ мрет. А как рассказывал Поша, когда он спросил про смерть в Татищеве одного человека от холеры, то ему ответили: «Да что ж тут такого, у нас 2-й год мрет народ семьями и никто не заботится».
Не хочется осуждать и не осуждаю в душе, а больше жалею и боюсь. Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может. Целую Машу, Андрюшу, Мишу, Сашу, Ваню. Поклоны всем. Пока прощай. Иду спать. Тетю Таню и ее народ [целуй?].
Приписка к письму Т. Л. Толстой.
1 Т. Л. Толстая писала Софье Андреевне: «В одном поезде с нами ехали вчера Давыдовы — тоже в Молоденки, — и Зиновьев с Львовым, чтобы усмирять бунт в Бобриках, где крестьяне не дают Бобринскому рубить лес, который они считают своим. В Узловой мы нагнали поезд с 400 солдат, которых туда гонят с ружьями, готовыми зарядами и музыкой. Это произвело на нас всех и особенно на папа ужасно неприятное впечатление. Зиновьев казался очень сконфуженным и жалким» (ACT).
2 Александра Павловна Самарина.
* 534.
1892 г. Сентября 21 или 22. Я. П.
Как видишь, всё по старому, по хорошему. Как то у тебя? Дай Бог, чтобы также. Поутру голос у Вани лучше, и мы хотим попробовать на сутки прекратить спринцованья! Я совсем здоров, и жизнь, как заведенные часы, с тою разницей, что вместо гулянья режу дрова с Евг[ением] Ив[ановичем] очень умеренно — часа 2, 3, и с отдыхами. Поеду сам на Козловку, свезу это письмо. Целую тебя и детей.
Л. Т.
Вчера писал отчет, да не кончил.
Приписка к письму T. Л. Толстой.
* 535.
1892 г. Сентября 23. Я. П.
Опять еду на Козловку с письмом к тебе и думая о тебе. Поздравляю тебя1 и целую тебя и детей.
Л. Т.
1 23 сентября — день свадьбы Л. Н. и С. А. Толстых.
* 536.
1892 г. Сентября 23. Я. П.
Муж,1 дети, Илья, сестра поздравляем с тридцатилетием.
Ясная Поляна.
Мск. Хамовники 15. Толстой.
1 Так как телеграмма коллективная и без подписи, то Лев Николаевич обозначен в ней словом «муж».
* 537.
1892 г. Сентября 24. Я. П.
Всё по старому. Мы здоровы и добродушны. Тебя не достает и тебя жалко. Целую тебя и детей.
Л. Т.
538.
1892 г. Октября 21. Я. П.
Сейчас получили телеграмму, что Мар[ья] Петр[овна]1 скончалась, — в 9 час[ов] утра, 20.
У нас все здоровы.
Л. Тол[стой].
На последней странице: Москва. Хамовники, дом Гр. Толстого, Графине Софье Андревне Толстой.
1 Марья Петровна Берс — рожд. Романова, жена С. А. Берса. В 1892 г. работала на голоде в Бегичевке, где умерла от тифа.
539.
1892 г. Октября 22. Я. П.
Верочка не велела мне читать ее письма, и я знаю, что она написала всё, только не обо мне. А обо мне писать нечего. Я здоров и всё также мало разнообразен. Утром весь вхожу в свою работу, а потом прозябаю; но не неприятно. Ни на чем так не чувствую старость, как на этой умственной усталости. Илюша хочет балтироваться в члены Управы. Это со всех сторон не хорошо: и не хорошо деньги брать, и не хорошо, что новый предлог отлучек из дома. Я сказал ему это. И жалею, что огорчил его. Снег теперь очевидно, что стает, и осень еще будет длинная и мокрая. Я думал вчера о том, что нехорошо печатать мои портреты в разных видах в новом издании. Это совестно и неприлично при жизни. Как ты думаешь? Что статья в Р[усских] В[едомостях]? 1 Что Лева, приедет ли сюда до отъезда?