* 174.
1888 г. Января 24. Москва.
Какъ вы доѣхали, милые друзья? Я послѣ васъ еще нѣсколько дней находился въ томъ же упадкѣ духа и не могъ работать. Нынче 2-й день сталъ оживать и началъ о Гоголѣ — мнѣ интересно.1
Какъ вамъ понравилась сказка Кассирова?2
Печатается впервые. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова: «М. 24 Янв. 88. № 170». Число«170» зачеркнуто черным карандашом и заменено числом «173». Исправление это, так же, как и аналогичные поправки в следующих письмах, показывают, что в нумерация этих писем, по мнению самого Черткова, произошла какая-то ошибка, которую он и пытался исправить позднее. Так как это письмо, судя по его содержанию, является первым, написанным по приезде в Лизиновку, а следующее письмо могло быть написано позднее и, к тому же, как недатированное точно, должно быть помещено после датированных писем этого месяца, комментируемое письмо помещается здесь под № 174, а не 175. Датировка, сделанная Чертковым — «24 Января» до известной степени подтверждается датами ближайших писем Черткова Толстому: письмо Черткова от 26 января написано до получения, а письмо от 28 января — после получения комментируемого письма.
1 О своем самочувствии и о своей работе над статьей о Гоголе Толстой писал Н. Н. Страхову 24 января 1888 г.: «Не писал я потому, что был нездоров — желчь и упадок деятельности... Теперь хочется написать предисловие к статье о Гоголе прекрасной одного Орлова»... (См. «Толстой и о Толстом». Новые материалы. Сборник II, изд. Толстовского музея. М. 1925, стр. 56.) Толстой имеет в виду изданную «Посредником» брошюру А. И. Орлова. См. прим. 8 к письму № 159. Предисловие закончено не было.
2 О Кассирове см. прим. к письму от 24—25 апреля № 143. Упоминаемая Толстым сказка Кассирова не была одобрена Чертковым, давшим о ней отрицательный отзыв в письме к Толстому от 29 января 1888 г., и не была издана «Посредником».
На это письмо Чертков отвечает письмом от 28 января 1888 г.: «Очень вы меня обрадовали вашим письмом, дорогой друг Л[ев] Н[иколаевич], о том, что вы себя чувствуете бодрее. Я этого ждал и чувствую, что вам еще предстоит много поработать на общее благо. Статью о Гоголе мы как раз переписали. Теперь подожду вашего предисловия, так как важно подать в цензуру и то и другое разом. Пришлите мне его в черновом виде. Я живо перепишу, так как привык к вашей руке. В. Ч.
* 175.
1888 г. Январь? Москва.
Очень хочется, чтобъ лошадь удалась, хочется и васъ всѣхъ видѣть. Какъ Богъ дастъ, не знаю. Я живу въ усыпленьи, какъ и видѣлъ меня П[авелъ] И[вановичъ]
Л. Т.
Печатается впервые. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова «№ 172. М. Янв. 88». Письмо, повидимому, является ответом на приглашение Черткова приехать к нему в деревню. По сообщению А. К. Чертковой, упоминание о лошади означает, что Чертков искал подходящую верховую лошадь для Толстого на случай его приезда. В сохранившихся письмах Черткова к Толстому упоминаний о поисках для него верховой лошади нет. Возможно, что об этом говорил Толстому П. И. Бирюков, приезжавший в конце января на несколько дней в Москву из Воронежской губернии от Чертковых. Если это предположение верно, письмо следует датировать концом января и оно написано позднее, чем письмо от 24 января, на котором рукой Черткова поставлен № 173. Не вполне исключена, однако, возможность и другой датировки. Возможно, что комментируемое письмо является ответом на приглашение Черткова приехать к нему в Крёкшино, куда он неоднократно приглашал Толстого в конце 1887 года и куда, действительно, Толстой приезжал в первых числах января 1888 года. В этом случае оно должно было быть написано после того, как П. И. Бирюков, о котором упоминается в этом письме, приезжавший в конце декабря (1887 года к Чертковым в Крёкшино из Петербурга, побывал у Толстого. Если Толстой имел в виду приезд в Крёкшино, то письмо могло быть написано в последних числах декабря 1887 г. или в первых числах января 1888 года.
* 176.
1888 г. Февраля 2. Москва.
Спасибо за оба письма ваши, дорогіе друзья. Пожалуйста такъ и пишите почаще. П[авелъ] И[вановичъ] вчера уѣхалъ. Вчера же пришелъ Семеновъ и принесъ двѣ рукописи: «Ошибка» — очень хорошая повѣсть, и другая маленькая «Наслѣдство» — слабѣе, но можетъ быть напечатана, особенно, какъ онъ думаетъ, въ одну книжечку съ его маленькими разсказами о церкви и сиротѣ.1 Къ наслѣдству надо завострить конецъ, что я ему посовѣтую, когда онъ нынче зайдетъ ко мнѣ. Очень, очень хорошій молодой человѣкъ. Я долго съ нимъ вчера бесѣдовалъ. Это добрая почва, к[оторой] на пользу идутъ наши бесѣды и письма. Нынче я отдалъ Сытину нѣсколько рукописей «Тифлисск[ихъ] барышень»2 и въ томъ числѣ и двѣ Семенова и еще одну Никольскаго «Лядащій»,3 чтобы онъ переслалъ вамъ. Семенову я попросилъ его дать 20 р. въ счетъ его гонорара. Ему нужда сейчасъ. Никольскій это сельскій учитель въ Курской губерніи, молодой человѣкъ христіанскаго духа. Это его первый опытъ. Адреса его не знаю еще. Мнѣ передала это его знакомая, и когда она зайдетъ, я спрошу и сообщу вамъ. Съ нимъ надо войти въ сношенія.
— Въ Рус[ской] Стар[инѣ]4 запретили мое предисловіе и статью Бондареву.5 Я хочу ее перевести по англійски и напечатать въ Америкѣ. Еще читалъ комедію «Пить до дна, не вид[ать] добра».6 Есть много недостатковъ — кое что я вымаралъ, но очень много хорошаго, особенно о пьянствѣ, и напечатать бы ее хорошо, если бы пропустили. — Я все такъ же слабъ или лѣнивъ. Ничего не пишется, и потому съ статьей [о] Гоголѣ7 не дожидайтесь меня. Новоселова выпустили,8 и онъ очень хорошъ, не разсердился и очень бодръ и добръ.
9Цѣлую васъ всѣхъ милыхъ друзей отъ старыхъ до малыхъ и съ радостью думаю о васъ; только бы вамъ Богъ далъ еще и еще больше любви и единенія. Вѣчный этотъ обманъ (я для себя говорю), что важнымъ кажется видимое дѣло: дошить сапоги или дописать книгу, а приблизиться къ другимъ людямъ кажется ничѣмъ; а на волосокъ приближеніе къ людямъ важнѣе всѣхъ сапогъ и дѣловъ и книгъ. И какъ оглянешься назадъ на свою жизнь, такъ и видишь очевидное подтвержденіе этого. Плохо не отъ того, что нѣтъ сапогъ, дома, книги, а отъ того, что разъединился, когда могъ соединиться. —
Поповой разрѣшили выйти замужъ.10 — Илья женится в феврале.11
Полностью печатается впервые. Отрывки напечатаны в ТЕ 1913, стр. 60 и (последние три фразы) в журнале «Единение». М. 1916, № 1, стр. 8. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова: «М. 2 февр. 88 г. ». Синим карандашом проставлено «№ 171». Число «171» переправлено черным карандашом на «173». Датировка Черткова до известной степени подтверждается тем, что в письме к П. И. Бирюкову, датируемом 2 февраля 1888 г., Толстой так же, как и в этом письме, упоминает, что Бирюков уехал «вчера». Комментируемое письмо является ответом на письма Черткова от 26 и 28 января 1888 г. В первом из этих писем Чертков сообщает о том, как складывается жизнь его и его семьи по возвращении в Лизиновку, пишет, что М. А. Шмидт взялась вести хозяйство, что он перестал есть мясо и пить пиво, и что, как только привезут его верстак, он примется за столярную работу. Вспоминая о свидании с Толстым в Москве, Чертков в письме от 26 января пишет: «Я был так рад повидаться с вами в Москве, и, признаюсь, грустно было расставаться с вами, несмотря на то, что, уезжая далеко от вас, я никогда не чувствую, что мы в действительности расстаемся. Но есть какое-то личное материальное удовлетворение при личном общении, от которого плотски больно бывает отказываться. Но я знаю, что боль эта незаконная, и сознание это лишает эту боль той тягости, которая мешала бы радостности жизни. Мне очень хочется знать про вас. Пожалуйста, пишите. Так хотелось бы пользоваться хоть кратким, но постоянным письменным общением с вами. Общение с вами — самая светлая, радостная сторона моей жизни. Много сил я почерпнул и черпаю из него, и оно помогает мне двигаться вперед». Письмо Черткова от 28 января приведено в комментарии к письму Толстого от 24 января № 174, на которое оно является ответом.