Так называемая шкала «человек — человеческое существо — чужак», была разработана очень давно. Существа, определяемые, как чужаки, зачастую имели способности, которые не смог бы понять даже тот, кто обладал самыми высокими качествами — «человек». Но вот… Восьмой пункт — в чем же он заключается? Что подразумевает? Что–то, касающееся формы его тела: у него было две ноги, две руки, голова и тело человекоподобного существа или, попросту — гуманоида. Он мог бы с таким же успехом, как и чужак, быть «человеком» — инвалидом. Его кожа имела зеленоватый оттенок, но это ведь ничего не значило, ибо тэссы имели белую кожу и волосы, а кожа тех двоих, что допрашивали его, потемнела от длительных космических перелетов, а волосы их были темные. Ему доводилось видеть «людей» с двумя парами рук, закатан с чешуйчатой кожей и «жабо» на шее, как у ящериц, саларики с мягким приятным на ощупь мехом и чертами «лиц» смахивающими на кошачьи. Очень разные расы путешествовали через космическое пространство, и никто не возмущался по поводу их различий.
Однако за все свое пребывание в Приграничье Фарри ни разу не встречал кого–либо с таким согбенным телом, как у него. Зачем он понадобился Ланти? Он был уверен, что прибыл с ним с удаленной планеты и что имел какую–то важность для планов Ланти, прежде чем астронавт настолько пропитался хмельным соком, что его мозг превратился в кашу. Значит, если Фарри однажды имел какое–то важное значение…
И он проболтался об этом Гильдии!
Фарри сел, постанывая от боли в спине. Его утешало одно: что ему не придется стыдиться того, что он во многом раскрылся перед своими «следователями». Он не думал, что им удалось вытянуть из него какую–либо важную информацию, но, тем не менее, беспокоился. Гильдия была хорошо известна тем, что способна выудить для себя выгоду из любого, самого незначительного намека или неосторожно оброненного слова. Что же даст им его рассказ о Ланти, поведанный, когда коммандер навел на него ту ужасную трубку, которую он с такой любовью показывал Фарри?
Фарри не сомневался, что все, рассказанное им при допросу у босса, зафиксировано и отправлено в соответствующие инстанции. Может статься, что они явятся за ним снова. Они вполне могли применить «распечатывание» мозгов — несмотря на то, что это означало бы его смерть. Что же ему предпринять, кроме как рассказать правду, вероятно, еще более опасную, чем он мог себе вообразить?
Никогда еще, даже проживая в Приграничье, Фарри не ощущал себя настолько беспомощным. Там всегда могла найтись возможность к уклонению и побегу. Он мог где–нибудь скрыться, в конце концов! Теперь же он находился в ловушке, и даже если каким–то чудом ему удастся связаться через Тоггора с тэссами, это почти ничего не давало. Точнее, ничего ему не давало. Осмелится ли он связаться со смуксом теперь? Или коммандер с Сальвом накрыли все это место защитным «одеялом», способным улавливать любую телепатическую активность? Если они защищены специальными полями друг от друга, то, что там говорить о посторонних? Фарри не сомневался, что они приготовились к такому повороту событий.
В таком случае они смогут прочитать все его мысли, как и мысли того, с кем он свяжется. Для этого у них может быть следящее устройство, столь же непонятное ему, как и устройство, применявшееся при допросе. Если так, то они просто будут ожидать… вот только чего?
В первую очередь, несомненно, тэссов. Поскольку те сумели справиться с приборами, контролирующими мозговую деятельность, люди из Гильдии решат, что Фарри обязательно попытается связаться со своими компаньонами, чтобы обратиться к ним за помощью. Итак… Тоггора использовать нельзя! Что же касается тэссов, можно выстроить серию мыслей о некотором воображаемом действии, которое они замышляют при помощи тех, кто находится под луною с тремя кольцами!
Он еще ни разу не задумывался об этом. О существовании ложного мышления, о том, что произойдет нечто воображаемое и кажущееся правдой, а на самом деле это окажется хитроумным обманом, воспринятым как правду. Если такое возможно в случае с тэссами, то это же было возможно и в случае с Ланти.
Итак, сначала тэссы. Да. Определенный приказ его мышлению. Медленно, тщательно и гипотетически, он начал выстраивать мысленное изображение леди Майлин — как она управляет телом животного — к этому он добавил все, что знал о животных, не только о Бохоре, который превосходно служил им на борту корабля, но и о других — таких, которых он видел в клетках у Расстифа, а некоторые были целиком созданы его воображением, причем он сделал их настолько чудовищными и свирепыми, насколько это ему удалось. Потом он подумал о том, как леди советуется с тэссами и с животными.