Клавдий (поспешно сходит с лестницы, но внизу натыкается на Катерину). Ах, как я испугался!
Катерина. Это я, батюшка, глупая женщина.
Клавдий. Что сидишь, ведь поздно… Иди спать.
Катерина. Велено мне, батюшка; теща приказала, сиди, мол, до самого света, пока вы спать не ляжете…
Клавдий. Вот еще новости… Для чего же меня караулить?
Катерина. Уж этого не знаю… Думается мне, родной, в этакую ночь, когда светит и светит – надо бы мужчин в одну комнату запереть, а женщин в другую – а ключи отдать бесчувственному какому, вроде Нилки… Очень это я понимаю.
Клавдий. Нет, Катерина, я не такой… Хотя неправда… Кажется мне вот, что весь сад живет в такую ночь… Приезжая барышня, она здесь, кажется, спит?
Катерина. Здесь-то здесь, милый, только вам не полагается о посторонней дамочке думать – своя завелась…
Клавдий. Конечно… Дело уж сделано. Ах, Катерина, я конечно, не стою Сонечки, но все-таки она чужая…
Катерина. Сроднитесь, муж да жена на одной полочке. Вам страшно, а девке-то каково?
Клавдий. Никому не говори – не такую надо мне жену…
Катерина. Действительно, чересчур легка… Ну, покормите, потолстеет. Гуся и того раскормить можно, а уж я постараюсь. Приезжая-то повиднее…
Клавдий. А ты видела ее, разговаривала?
Катерина. В чемодане у нее две рубашки, юбчонка и полдюжины платков, больше ничего не нашла – бедная она, нищая…
Клавдий. А говорила?., о чем?
Катерина. Говорить не говорила, а вот когда спать она ложилась – я посмотрела в щель…
Клавдий. Разве можно подглядывать.
Катерина. А на случай, может, она какая кривобокая… А у нее бочки, сударь мой, как яблочки.
Клавдий (затыкает уши). И слушать тебя не хочу… Ты всегда неприличное…
Катерина. Совестливый… Мы, женщины, на том и стоим, чтобы пряменькая была…
Клавдий. Лицо какое?
Катерина. Лицо аккуратное…
Клавдий. А волосы?
Катерина. Волосы рыжеватенькие, черные… сокол, тебе-то на что?..
Клавдий. Я просто так… (Ходит по площадке.)
Слушай, будто птица вспорхнула… Или это приезжая во сне. Может быть, ей сон плохой снится? Или ты низко подушки постелила? А кваску поставила? Взглянуть бы надо, ведь – гостья… Нехорошо гостем дурно принимать… Так и есть: у нее свеча горит… (Приближается к двери.) Подсматривать очень дурно, ты никогда этого, Катерина, не делай… Вдруг взглянешь, а оттуда на тебя глаз глядит… А вдруг, я говорю, какое несчастье… Я, как хозяин, должен… Это уж прямо вежливость… (Наклоняется, глядит в щель.) Ах!
Катерина (хватает Клавдия, уводит от двери к лестнице). Стыд, бесстыдники!.. Идите, идите наверх… Вот завтра теще все доложу… К девице подглядывает!.. А может, она как раз блох ищет.
Клавдий. Иду, иду, не кричи… Не толкайся, что ты так больно толкаешься…
Катерина. Еще больнее толкну!
Клавдий ушел. Катерина сходит вниз. В кустах появляется Нил.
Нил, а Нил, что скажу-то…
Нил. Всенародно объявляю, с вами в одном доме спать не лягу, ни за что! (Идет.)
Катерина (спешит за ним). Не беги, постой, Нил! где ты меня такую нашел… (Убегает за ним.)
Сонечка (появляется из сада). Кажется, яснее ясного – пожалуйста, не ходите за мной…
Артамон (вслед за ней). Клянусь тебе нашим чувством, она, разумеется, влюблена, но я один раз пошутил только, кажется поцеловал…
Сонечка. Ах, вот как, поцеловал? Продолжайте, это очень забавно.
Артамон. Я люблю тебя, я жить без тебя не могу… Милая, клянусь!.. Я виноват перед тобой… Ведь то было слишком давно…
Сонечка. Ах, сегодня…
Артамон. Ничего сегодня не было… Последний раз, два года назад, мы встретились в Москве в Царицынском парке, она ревела, навязывалась мне, но я оказался непреклонным… Я всегда мечтал, что встречу такую, как ты… очаровательную…
Нина во время этого разговора приотворяет дверь, смотрит и слушает.
Я отогнал ее, как надоедливую муху. И вдруг сегодня в лесу неожиданно встречаемся. Она вспоминает такую же осень в Царицыне, чуть не плачет, расстраивается – и хлоп мне на шею… Что я поделаю – оттолкнуть, расхохотаться?.. Я растерялся, нечаянно наши губы прикоснулись… Мне почудилось, что это твои поцелуи… Она говорит – приходи вечером в сад; я отвечаю – хорошо, приду… Нарочно удираю в деревню и опаздываю, уверенный, что эта курица, наконец, поймет… Сжалься, Соня!