— Филип, вам следует поберечь свое красноречие, — прервал Уэнинга Беллами. — Вот уже семь лет, как я работаю в спецотделе. Этот спектакль поставлен по моему сценарию. Вас дурачили с самого начала. Вы уже давно под подозрением, но нам нужно было узнать, кому вы передаете материалы и как их вывозят из страны. Теперь мы это знаем. Вы уволили Ферди Мотта, чтобы с максимальной надежностью решить проблему сбыта. Раз он не работает в отделе «Си», значит, нет оснований его подозревать. Кстати, он изрядно преуспел за это время. Совсем недавно ударился в игорный бизнес, став, бог знает на какие средства, владельцем ночного клуба, вот уже собирается покупать земельные владения. Очень интересно… Впрочем, об этом нам расскажет сам Мотт, когда настанет время…
— Для этот неплохо бы его поймать! — перебил Уэнинг. — А это весьма проблематично: он, вероятно, уже во Франции.
— Не думаю. — Беллами усмехнулся. — Ведь Ферди тоже не оставляли без присмотра: его опекала Кэрол. Да-да, Филип, Кэрол с самого начала работала со мной. А наша ссора на приеме у Кэрол и наш разрыв из-за моего пристрастия к спиртному — это тоже часть сценария. Я знал, что Ферди положил на нее глаз и постарается занять мое место, если Кэрол пошлет непутевого Ники ко всем чертям. В результате Кэрол получила возможность не спускать с него глаз — это было очень полезно для дела.
— Выходит, вы все предусмотрели? — сказал Уэнинг с горечью в голосе, которую он даже не пытался скрыть.
— Во всяком случае, постарался, — скромно ответил Беллами. — Кстати, Филип, по-настоящему изящный штрих с вашей стороны, это то, как вы воспользовались запиской Фредди. Вы обнаружили ее в спальне и «уронили» в щель между кроватью и прикроватным столиком. Очень остроумно! Вы надеялись, что я ее не замечу, а полиция, обыскивая квартиру, найдет и это будет отличной наводкой на Ники Беллами. Догадываюсь, что эту записочку она начала писать после разговора с вами, во время которого вы сказали ей, что я причастен к краже документов из отдела. Видимо, она намеревалась пригласить меня к себе и убедить прекратить это. Кстати, я заметил, что в блокноте под запиской оставался еще один листик. Уж не его ли, Филип, вы использовали, чтобы напечатать на машинке ту фальшивую записку от Фредди к Харкоту?
Уэнинг не ответил на этот вопрос. Он только пожал плечами, а потом мрачно сказал:
— Ну что ж, я всю жизнь считал, что нужно уметь проигрывать. И готов признать, что потерпел неудачу… Эта проклятая жизнь, она преподносит нам подчас сюрпризы, да, Ники?
— Ага. От смеха уписаться можно, — с холодной усмешкой подтвердил Беллами.
Уэнинг подошел к бару и приготовил себе виски с содовой.
— Кстати, Насчет сделки… Ваше предложение еще в силе, Ники?
— Да, — кивнул Беллами.
Из кармана брюк он извлек «кольт» и положил его на каминную полку.
— Мы не заинтересованы в том, чтобы это дело получило огласку, — сказал он. — Как вы посмотрите на такой финал: вопрос об убийце Фредди остается открытым, так как Марч, главный подозреваемый, погиб под колесами автомобиля. Вы же, Филип, не найдя в себе достаточно сил, чтобы пережить трагическую смерть жены, в состоянии глубокой депрессии пустили себе пулю в лоб. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше.
Уэнинг резко повернулся и взглянул в лицо Беллами.
— Вы — дьявол, Ники, и сделка ваша дьявольская! — Его голос звучал хрипло. — И какую выгоду от нее буду иметь я?
— Ну… прежде всего гарантия, что вы не попадете на виселицу. И потом вы спасете Ванессу. Так что сделка эта взаимовыгодна. К слову, под вашим окном прогуливается оперативник из спецотдела. Он никуда не уйдет до утра. А завтра утром, если выбудете живы, за вами придут. Вас арестуют, а что произойдет потом, нетрудно догадаться. Арестуют Ванессу, и на предстоящем процессе она будет фигурировать как «фактическая сообщница» в убийстве Фредди. Кстати, я не думаю, что Ванесса знает о том, что хищение документов из отдела «Си» — это ваших рук дело. Пожалуй, она не перенесет этого.
— Не перенесет… — как эхо, повторил Уэнинг. — Она не перенесет… И это страшнее всего. — Он налил себе неразбавленного виски. — Ники, вы обещаете мне, что если я приму ваши условия, то Ванессу не впутают в это дело?
— Я готов обещать вам это, — ответил Беллами. — Моим честным словом ручаюсь, что Ванессу оставят в покое.
Уэнинг залпом выпил виски.
— Пусть будет так, Ники, — сказал он. — Считайте, что сделка заключена. — Он отвернулся к бару.
Беллами молча вышел в холл, надел пальто, взял шляпу и через открытую дверь заглянул в гостиную. Уэнинг стоял все в той же позе, склонившись над баром. Словно почувствовав на себе взгляд Беллами, он поднял голову.