Кэрол была умницей, и Беллами отлично знал, что бо́льшая часть ее родственников просто не в состоянии понять, что заставило ее остановить свой выбор на этом непросыхающем завсегдатае баров Вест-Энда. Что могло понравиться в этом бездельнике очаровательной Кэрол? Беллами подумал, что он вполне разделяет их недоумение, и внутренне усмехнулся.
Ему было совестно и неловко компрометировать Кэрол на публике. Однако, поразмыслив, он сказал себе, что основательно поддавший джентльмен не должен проявлять особую щепетильность, когда речь идет о таких условностях.
— Ты набрался, Ники, — холодно констатировала она, а потом, повысив голос, добавила, — а ведь я предупреждала тебя… Просила прийти ко мне трезвым!
На его лице появилась бессмысленная улыбка.
— Все будет о'кей, Кэрол! Я вовсе не так уж пьян… и я совсем не собираюсь напиваться еще. Я буду кроток и добродетелен, как только что вылупившийся из яйца голубок.
От ответа Кэрол его спасло появление Харкота Марча. За его спиной Беллами краем глаза заметил Айрис Берингтон. За время, прошедшее после их встречи в «Малайском клубе», она успела по-новому уложить волосы и переодеться в строгий вечерний туалет.
— Здравствуйте, Кэрол! Привет, Ники! — сказал Марч. — Что за мерзость там, снаружи: дождь и война — отвратительная погода. — Он сам засмеялся своей шутке.
Беллами молча шарил по карманам, разыскивая свой портсигар. Он безучастно смотрел на Марча и думал о том, до чего же он все-таки не любит этого человека. Кэрол и Айрис Берингтон обменялись рукопожатиями. Беллами нашел портсигар, закурил, а потом предложил сигарету Марчу. Тот взял ее и вынул из кармана замысловатую зажигалку. Харкот Марч, невысокий, с предрасположенностью к полноте, принадлежал к типу мужчин, одежда которых всегда кажется тесноватой, даже если она сшита у отличного портного. Воротник его рубашки явно был на два номера уже, чем следовало бы; он так обтягивал кожу, что над ним нависала неприятная красная складка. У Марча было круглое, очень белое лицо, из тех, на которые первые лучи весеннего солнца бросают россыпь веснушек, с большим мясистым носом, испещренным сетью красных прожилок, свидетельствующих о том, что его хозяин любит заглянуть в бутылку. Беллами воззвал к Господу, чтобы его нос никогда не стал таким.
Марч затянулся сигаретой, театральным жестом бросил зажигалку в карман, похлопав затем по нему. Он любил работать на публику и самые обычные действия выполнял с раздражающей напыщенностью, вероятно, думая, что это привлечет к нему внимание окружающих. Одним словом, это было весьма примитивное и совсем не симпатичное животное.
Борясь с внезапно начавшейся головной болью, Беллами думал о том, что могла найти в этом малопривлекательном типе столь очаровательное создание, как Ванесса Марч. Старый сюжет о принцессе и чудовище, только в этом случае чудовище было лишено даже следов внутреннего благородства. Полное ничтожество!
Кэрол проводила новоприбывших гостей в гостиную. Это было довольно большое помещение странной формы, напоминающей букву «Т». Дверь из холла открывалась в основании вертикальной черточки, а поперечную черту образовывали две ниши с двумя дверями: левая дверь вела в спальню Кэрол, правая — в столовую.
В гостиной уже собралось довольно много народу. Занявший место возле двери Беллами, прислонившись к стене, рассеянно разглядывал присутствующих. Респектабельные лица, белые накрахмаленные сорочки, военная выправка у некоторых пожилых мужчин в вечерних костюмах — мужчины из семьи Иверардов традиционно посвящали себя военной службе. Беллами показалось, что он поймал несколько подозрительных и далеко не одобрительных взглядов. Не требовалось особой фантазии, чтобы представить себе разговоры, которые они ведут за его спиной друг с другом и со своими женами: «Это тот самый Беллами. Он снова упился в стельку, черт бы его побрал. Но Кэрол! Что она могла найти в этом вечно пьяном бездельнике?»
Оторвавшись от стены, Беллами побрел через зал, обходя сформировавшиеся группки разговаривающих гостей; он прошел в правое крыло, где у стены был сервирован стол с различными напитками. Беллами отдал предпочтение виски с содовой и отошел со стаканом в сторону. Отхлебнув из стакана, он подумал, что после рома с шампанским виски кажется весьма мерзким на вкус. С выбранного им места была хорошо видна вытянутая часть зала. Неподалеку от двери вели оживленный разговор Харкот Марч и миссис Берингтон. Присмотревшись, Беллами пришел к выводу, что там идет серьезное выяснение отношений: хотя миссис Берингтон время от времени вскидывала голову, бросая по сторонам милые улыбки, не обделяя ими и Марча, Беллами был уверен, что это всего лишь работа на публику; сам же разговор был весьма напряженным и отнюдь не доброжелательным. Видимо, Айрис Берингтон была чем-то раздражена.