— Да.
— У тебя есть его разрешение присутствовать здесь?
— Да, вот оно.
Я подал ему вторую бумагу, он прочел ее и вернул мне.
— Это все верно, но…
Он отошел; по ту сторону склона загремели пушечные выстрелы, одновременно мы услышали копыта галопирующих лошадей.
— Шайтан! Что это там вверху?
Этот вопрос наполовину был обращен ко мне, поэтому я ответил:
— Езиды. Ты окружен, сопротивление не имеет смысла.
Он приподнялся в седле.
— Пес! — рявкнул он на меня.
— Возьми обратно это слово, миралай! Скажешь это еще раз — и я уйду!
— Нет, ты останешься!
— Кто меня здесь удержит? Ты можешь задавать мне любые вопросы, но знай, я не привык подчиняться какому-то миралаю. Теперь ты знаешь, под чьей защитой я стою, а если и это не подействовало, я сумею защитить себя сам.
— A-a!
Он замахнулся, намереваясь меня ударить.
— Халеф!
Громко выкрикнув, я протиснулся между лошадьми, дверь открылась, и, едва я протолкнулся внутрь, в деревянную дверь с визгом вонзилась пистолетная пуля. Миралай стрелял в меня.
— Это в тебя, сиди! — озабоченно сказал Халеф.
— Идем наверх!
Поднимаясь по лестнице, мы услышали какофонию из криков и конского топота, а уже стоя наверху, успели увидеть исчезающий за поворотом долины драгунский арьергард. Чистейшее безумие — гнать их на орудия, которые можно было бы заставить замолчать простой атакой стрелков с горных склонов. Миралай еще не уяснил себе всю ситуацию, ему повезло в том, что Али-бей хотел сохранить людские жизни: ведь вверху около святилища и на тропах, начиная с середины горы, турки стояли так густо, что любая пуля, пущенная езидами, унесла бы с собою не одну жизнь.
Пушки снова загрохотали. Хорошо пристрелянные картечь и гранаты могут произвести ужасающее опустошение среди всадников, и это подтвердилось слишком скоро, поскольку вся нижняя часть долины покрылась отступающими всадниками, бегущими драгунами и лошадьми без наездников.
Миралай оцепенел от ярости и ужаса. К нему наконец пришло сознание того, что должно поступать иначе.
Он заметил меня — я смотрел вниз — и махнул мне рукой. Я приподнялся.
— Спустись, мне нужно тебя расспросить.
— И опять стрелять в меня?
— Я стрелял не в тебя.
— Ну ладно, тогда спрашивай, а я буду отвечать тебе сверху, ты будешь слышать мои ответы так же отчетливо, как если бы я был внизу. Но, — при этом я кивнул Халефу, он меня сразу понял, — видишь ли ты этого человека? Он мой слуга, у него в руке ружье, и он держит тебя на мушке. Если хоть один из вас направит на меня оружие, он тебя застрелит, миралай, и тогда я скажу то же самое, что и ты: «Стреляли не в тебя!»
Халеф встал на колено у самого края платформы и направил ружье на голову полковника. Тот переменился в лице, не знаю уж, из-за страха или злобы.
— Убери ружье! — крикнул он.
— Не уберу.
— Послушай, у меня здесь почти две тысячи солдат, я же тебя раскрошу!
— А у меня только один он, но я могу одним кивком отправить тебя за своими отцами!
— Месть моих солдат будет чудовищной!
— При этом многие из них погибнут, прежде чем им удастся проникнуть в дом. Кстати, долина оцеплена четырьмя тысячами воинов, которым проще простого за полчаса стереть тебя в порошок.
— Сколько, ты сказал?
— Четыре тысячи. Взгляни на холмы! Ты не видишь там головы? Вон спускается сюда мужчина, он машет своим тюрбанным платком, это, несомненно, посланник бея из Баадри, который будет вести с тобой переговоры. Предоставь ему надежное сопровождение и прими должным образом; от этого будет только польза!
— Меня не нужно поучать! Пусть только придут эти бунтовщики! Где все эти езиды?
— Давай я тебе расскажу! Али-бей, прослышав, что ты собираешься напасть на паломников, разослал своих гонцов вести наблюдение за войсками в Мосуле. Детей и женщин переправили в безопасное место, бей ничем не пытался тебе помешать, просто покинул долину и запер ее. Он далеко превосходит тебя по числу воинов и еще по тому, что касается территории. У него твоя артиллерия со всеми боеприпасами. Ты пропал, если не поведешь себя с его посланником дружеским образом!
— Благодарю тебя, франк! Сначала я переговорю с ним, а потом уже с тобой. У тебя паспорт и фирман мутасаррыфа, но ты все-таки действуешь вместе с их врагами. Ты предатель и не уйдешь от наказания!
Тут насир-агаси, адъютант, придвинул свою лошадь к полковнику и сказал ему несколько слов. Миралай указал на меня и спросил:
— Это был он?
— Да. Он не принадлежит к нашим врагам, а случайным образом их гость, к тому же спас мою жизнь.