Феликс (в стороне, поручику). Как тебе нравятся эти разговоры?
Поручик С. Но это какой-то болван, – послушай.
Феликс. Этот болван говорит то, что говорят в этом доме.
Поручик С. Государю это известно?
Феликс. Да, государю все известно…
Поручик С. Но в чем же тогда дело?
Феликс. Великие князья сто раз говорили государю: эта гадина Распутин погубит и трон, и страну…
Поручик С. Брось… Ерунда…
Феликс. Мужики опять начнут жечь усадьбы… Рабочие – шататься с флагами… Мы накануне смуты…
Поручик С. Слушай, ну их к черту с политикой, поедем пить водку.
Феликс. Я хочу дождаться Распутина.
Протопопов (Вырубовой). Страна возбуждена неудачной войной, не будем забывать старых уроков. Обаяние трона должно покоиться на разумных началах. Прежде всего – преданные люди, – они окружают трон. Затем, внутренняя программа, – я много об этом думал: жалованье духовенству. Священники не должны зависеть от прихоти паствы.
Вырубова. Очень, очень хорошо…
Протопопов. Затем, – кое-что о евреях. Надо немного смягчить этот вопрос. На Западе к нему очень прислушиваются финансовые круги.
Вырубова. Наследник должен получить прочный трон.
Протопопов. Анна Александровна, для меня нет более дорогого в мире, чем счастье царской семьи.
Вырубова встает, смотрит на каминные часы, звонит.
Андроников (подойдя к Феликсу). Протопопов, кажется, метит высоко.
Феликс (сухо). Что?
Андроников. Увидите, князь, я никогда не ошибаюсь.
Вырубова (подошедшему лакею, тихо). Можете звать.
Лакей идет и раскрывает боковые двери.
Александр Дмитриевич, вы еще побудете?
Протопопов. К вашим услугам.
Вырубова (идет к гостям). Сегодня у меня радость, – из лавры мне прислали липового меду в кадушке. Мы будем пить чай с монастырским медом…
Гости идут в боковые двери.
Андроников (Протопопову). Я очень много слышал о вас. Мы должны были, Александр Дмитриевич, вместе обедать у Кашкина, обед не состоялся…
Протопопов. Помню, помню.
Андроников. Позавчера я заезжал к его высокопреосвященству. Как раз разговор был о вас. Митрополит назвал вас «апостолом господа бога». Меня это поразило. Вы верующий?
Протопопов. Очень, очень.
Андроников. Не хочу предварять событий, но, кажется, о вас думают как о министре внутренних дел.
Протопопов (изменившись, в волнении, тихо). Что вы говорите… князь? Это серьезно?..
Андроников. Я никогда не говорю на ветер.
Протопопов. Вы меня ошеломили. Христос с вами.
Все гости уходят в ближайшую боковую дверь. Звонок. В ы р у б о в а сейчас же появляется из боковой двери и тщательно прикрывает ее. Из входной двери появляется лакей.
Лакей (негромко, профессионально испуганно). Их величества. (Скрывается.)
Вырубова спешит навстречу. Входят царь и царица.
Царь (громко и отчетливо, почти без выражения). Сердечно поздравляю, дорогая Анна Александровна, от всей души. Примите эту безделку в знак моей дружбы и неизменного расположения. (Подает футлярчик.)
Вырубова. Государь!..
Царица (с иностранным акцентом). Мы вместе выбирали этот медальон, милая Ани, – это от Ники.
Вырубова (раскрывает футляр, слабо, восхищённо вскрикивает). Прелестно! (Раскрывая медальон.) Дорогие лица.
Царь. Очень рад, очень рад.
Царица. А это от меня. (Подает платок с красным крестом.)
Вырубова. Сана!
Царь. Это все шила Сана, сама.
Вырубова. Теперь я понимаю, Сана, почему вы скрывались от меня эти дни… Может ли быть дороже подарка…
Царица. Я работала этот платок, дорогая Ани, тысячу раз мысленно осыпая его поцелуями, пусть он покрывает вашу милую головку.
Вырубова. Как будут счастливы наши бедные раненые, когда увидят меня в нем. Это будет маленький праздник у нас в лазарете.
Царица. Вот, Ани, от нас обоих. (Подает бутылочку.) Это – вода с мощей святого Иосифа Аримафейского. Пусть эта бутылочка будет всегда с тобой, нужно испить одну капельку, – животворная вода целит и охраняет…
Царь (у окна смотрит градусник). Сегодня к вечеру температура должна подняться. Утром было семь градусов выше нуля, полчаса тому назад – тринадцать градусов, ветер поворачивает с востока на юго-восток.
Вырубова. Государь, как ваш кашель?
Царь. Ничего.
Царица. Он говорит – ничего, а между тем ночью кашлял. И беби кашлял. Я тревожусь, – как они поедут.
Царь. Ничего, доедем. А в Могилеве будет еще теплее. Алексеев телеграфирует, что вчера было семнадцать градусов выше нуля.
Вырубова. Я не могу примириться, государь, неужели завтра вы нас покидаете?
Царь. Война, ничего не поделаешь. Армия с нетерпением ждет меня.
Царица. Мне будет грустно без Ники и без беби. Тяжело оставаться одной, когда кругом так мало преданных людей.
Вырубова. Сана, это жестоко…
Царица. Я читаю в твоей душе, Ани, и благодарю тебя за преданность. Но ты и наш дорогой друг, наш разумный Григорий, – вот двое, на кого я могу опереться; когда я одна…
Царь. Все-таки это странно, как же так у нас нет преданных людей?..
Царица (страстно). Никого, вокруг нас – пустыня, враги…
Царь. Ну, не все же наши враги, ты преувеличиваешь, Алис.
Царица. Кто же? великие князья преданы?
Царь. Да… они настроены неважно…
Царица. В особенности Дмитрий… Григорий говорил, что в особенности нужно быть осторожным с Дмитрием…
Царь. Почему?.. Дмитрий – просто мальчишка… Я тебя уверяю, – они будируют,[43] но все же наша фамилия предана трону.
Царица. Хорошо, хорошо, ну кто еще предан до гроба? Государственный совет?
Царь. Да, пожалуй, – они тянут там в совете в разные стороны.
Царица. Родзянко со своей Думой?
Царь. Что же поделаешь, – без Государственной думы трудно заключать внешние займы, – приходится мириться…
Царица. С наглостью этих господ?.. В частной жизни муж никогда бы не потерпел таких нападок на свою жену… Главная задача Государственной думы, это – распространять скверные сплетни обо мне… И никто их не ссылает, не наказывает, не штрафует…
Царь. Ты слишком много придаешь значения Думе. Я говорил с одним солдатом, – простой мужик, представь. Я его спросил: «Сидоренко, как ты относишься к Думе?» – «Не могу знать». Вот ответ народа…
Царица. Хорошо, хорошо, мой дорогой… Министры твои преданы?
Царь. А Штюрмер? Он весьма предан.
Царица. Ах, твой Штюрмер!.. Он так изменился за последнее время… Он, может быть, предан тебе, но не мне…