Конечной целью предложений г-на Гладстона было, как заявил он сам, понижение процента по различным государственным бумагам до 21/2. В 1822–1823, 1824–1825, 1830–1831, 1844–1845 гг. уже имело место понижение процента соответственно с 5 до 41/2, с 41/2 до 4, с 4 до 31/2, с 31/2 до 3. Почему же не понизить и теперь процент с 3 до 21/2? Предложения г-на Гладстона заключаются в следующем:
Во-первых, он предлагает объединить под одним общим названием различные бумаги на сумму в 9500000 ф. ст., связанные главным образом со старой дутой Компанией Южных морей, и принудительно понизить процент по ним с 3 до 23/4. Это даст постоянную ежегодную экономию приблизительно в 25000 фунтов стерлингов. Изобретение нового общего названия для различных бумаг и экономия в 25000 ф. ст. при ежегодных расходах в 30000000 ф. ст. не могут быть предметом особой гордости.
Во-вторых, он предлагает выпустить новые ценные бумаги под названием бон казначейства на сумму, не превышающую 30000000 фунтов стерлингов. Эти боны могут размещаться без взимания каких-либо комиссионных, принося до 1 сентября 1864 г. 23/4 процента, а начиная с этого срока до 1 сентября 1894 г. 21/2 процента. Это означает не что иное, как создание нового финансового механизма в интересах денежного и торгового класса. Но как Гладстон может сохранить в обращении векселя казначейства на сумму 18000000 ф. ст., приносящие 11/2 процента и одновременно выпустить боны казначейства, приносящие 21/2 процента? Не является ли убытком для страны платить по бонам казначейства на 1 процент больше чем по векселям казначейства? Каково бы ни было это второе предложение, оно ни в малейшей степени не способствует уменьшению государственного долга.
В-третьих, наконец, мы переходим к самому главному, единственному важному пункту резолюций Гладстона, а именно к трехпроцентным консолям и к трехпроцентным пониженным бумагам, составляющим вместе капитал почти в 500000000 фунтов стерлингов. Hic Rhodus, hic salta!{3} Поскольку существует постановление парламента, запрещающее принудительное понижение процента по этим бумагам без предварительного предупреждения за двенадцать месяцев, то г-н Гладстон избирает метод добровольного обмена и предлагает на усмотрение держателей трехпроцентных бумаг различные комбинации по обмену их на другие бумаги, которые должны быть выпущены согласно его проекту. Держатели трехпроцентных бумаг смогут выбрать один из следующих путей обмена каждых 100 ф. ст. в этих бумагах:
1. Каждые 100 ф. ст. в трехпроцентных бумагах могут быть обменены на бону казначейства такого же достоинства, приносящую до 1864 г. 23/4 процента, и после этого до 1894 г. 21/2 процента. Если бы 21/2-процентные боны казначейства на всю сумму в 30000000 ф. ст. заменили собой трехпроцентные бумаги на сумму в 30000000 ф. ст., то получилась бы экономия, равная в течение первых десяти лет 75000 ф. ст., а позднее —150000 ф. ст., всего же — 225000 фунтам стерлингов. Однако правительство было бы обязано выплатить все 30000000 фунтов стерлингов. Этот проект не ведет к сколько-нибудь значительному сокращению государственного долга.
2. Согласно второму предложению, держатели трехпроцентных бумаг за каждые 100 ф. ст. в этих бумагах могут получить 82 фунта 10 шиллингов новыми 31/2-процентными бумагами, по которым до 5 января 1894 г. будут уплачиваться 31/2 процента. Результатом явилось бы то, что лица, согласившиеся принять 31/2-процентные бумаги, получили бы с каждых теперешних 100 ф. ст., вместо 3 фунтов 2 фунта 17 шилл. 9 пенсов дохода. Ежегодный доход с каждых 100 ф. ст. в этом случае сократился бы на 2 шилл. 3 пенса. Если бы все 500000000 ф. ст. были обменены подобным образом, нация должна была бы выплачивать ежегодно вместо нынешних 15000000 ф. ст. только 14437500 ф. ст., что означало бы экономию в 562500 ф. ст. в год. Но ради этой экономии в 562500 ф. ст. парламент должен связать себе руки на целое полстолетие и гарантировать процент, превышающий 24/5, в такое неустойчивое время, когда крайне ненадежна любая процентная ставка! Но с другой стороны, г-н Гладстон, по крайней мере, выиграл бы одно: по истечении сорока лет ему не пришлось бы беспокоиться относительно трехпроцентных бумаг, ограждаемых в настоящее время правилом о двенадцатимесячном предупреждении. Гладстон имел бы дело только с 31/2-процентными бумагами, которые парламент мог бы выкупить по номинальной стоимости. Гладстон предлагает не устанавливать предельной суммы для выпуска этих 31/2-процентных бумаг.