— Умница. Когда все это кончится, мы уедем… на юг Франции или в Америку… А пока позаботься о своем здоровье. Не лежи по ночам без сна, мучаясь и изматывая себя. Принимай то снотворное, которое прописал тебе доктор Клоуд, бромид или что там. Принимай каждый вечер по порошку, гляди веселее и помни, что скоро настанут лучшие времена.
— А теперь, — он посмотрел на часы, — пора идти на дознание. Оно начнется в одиннадцать.
Он еще раз оглянулся на прекрасную просторную гостиную. Красота, комфорт, богатство… Он пользовался всем этим. Прекрасный дом этот Фэрроубэнк. Быть может, он видит его в последний раз…
Он влип в историю, это ясно. Но даже теперь он ни о чем не жалеет. И в будущем он тоже будет ловить удачу. «Прилив бывает и в делах людей…»
Дэвид взглянул на Розалин. Та следила за ним большими умоляющими глазами. Инстинктивно он понял, чего она ждет.
— Я не убивал его, Розалин, — мягко сказал Дэвид. — Клянусь тебе в этом каждым святым твоего календаря!
Глава 4
Судебное дознание проходило в Корнмаркет.
Коронный судья, мистер Пэбмарт, маленький суетливый человек в очках, был абсолютно уверен, что он — самое важное лицо.
Рядом с ним высилось тучное тело старшего инспектора Спенса. В скромном отдалении от них сидел небольшой человек, по виду иностранец, с пышными черными усами. Семья Клоудов: мистер и миссис Джереми Клоуд, мистер и миссис Лайонел Клоуд, Роули Клоуд, миссис Марчмонт и Лин — все они были здесь. Майор Портер сидел отдельно. Он беспокойно двигался, ему было явно не по себе. Дэвид и Розалин прибыли последними и сели отдельно.
Коронер Пэбмарт откашлялся и, взглянув на присяжных (девять уважаемых местных граждан), начал процедуру.
— Доктор Лайонел Клоуд… Вы были у больной в «Олене» с врачебным визитом, когда за вами пришла Глэдис Айткин. Что она сказала?
— Она сообщила мне, что жилец из пятого номера лежит на полу мертвый…
— И поэтому вы пошли в номер пять?
— Да.
— Пожалуйста, опишите, что вы там увидели.
Доктор Клоуд описал. Труп человека… вниз лицом… повреждение черепа… затылок… каминные щипцы.
— Вы пришли к выводу, что повреждения были нанесены этими каминными щипцами?
— Некоторые из них — без сомнения, щипцами.
— И что, было нанесено несколько ударов?
— Да. Я не произвел детального осмотра, считая, что следует позвать полицию до того, как кто-либо притронется к трупу или изменит его положение.
— Вы поступили правильно. Человек был мертв?
— Да. Он был мертв уже несколько часов.
— Сколько времени, по вашему мнению, прошло с момента наступления смерти?
— Я затрудняюсь утверждать с уверенностью, но по крайней мере одиннадцать часов… Впрочем, вполне вероятно, что тринадцать или четырнадцать… Ну, скажем, это могло произойти между семью тридцатью и девятью тридцатью предшествующего вечера.
— Благодарю вас, мистер Клоуд.
Затем вышел полицейский хирург, давший полное, со знанием дела, описание ран. На нижней челюсти была ссадина и опухоль, а по затылочной кости нанесено пять или шесть ударов, из них некоторые уже после смерти.
— Напавший на Ардена убийца, очевидно, был в ярости?
— Безусловно.
— Большая ли сила требовалась, чтобы нанести подобные удары?
— Н-нет, не то чтобы сила. Можно было без особого напряжения замахнуться щипцами, если схватить их за концы ручек. Тяжелый стальной шар, головка щипцов, превращает их в грозное оружие. Даже очень слабый человек мог бы нанести эти повреждения, если бы действовал в припадке ярости.
— Благодарю вас, доктор.
Последовали подробности, касающиеся убитого: хорошо упитан, здоров, около сорока пяти лет. Никаких признаков недомогания или болезни — сердце, легкие и прочее в хорошем состоянии.
Беатрис Липинкот дала показания о прибытии покойного в гостиницу. Он зарегистрировался как Инок Арден из Кейптауна.
— Покойный предъявил продовольственную карточку?
— Нет, сэр.
— А вы ее у него просили?
— Не сразу. Я не знала, на сколько дней он остановится.
— Но впоследствии вы попросили ее?
— Да, сэр. Он прибыл в пятницу, а в субботу я сказала, что если он пробудет больше пяти дней, то пусть, пожалуйста, даст мне свою продовольственную карточку.
— Что он ответил?
— Он сказал, что даст ее.
— Но на самом деле не дал?
— Нет.
— Он не говорил, что потерял ее? Или что у него ее нет?
— О нет. Он только сказал: «Я разыщу и принесу ее вам».