Весьма вероятно, что Дэвид Хантер поспешил отправить ее в Лондон именно по этой причине. Быть может, он понимал, что она способна потерять голову, и мог знать, что в этом состоянии она становится опасной. Забавно также то, что я часто видел ее в оранжевом полотняном платье — это был ее любимый цвет. Оранжевые шарфы, полосатое оранжевое платье, оранжевый берет. И однако, даже когда старая миссис Лидбеттер дала описание молодой женщины с оранжевым шарфом на голове, я все-таки не догадался, что это могла быть сама миссис Гордон. Я все же полагаю, что девушка не вполне в своем уме и не могла отвечать за себя. Судя по вашему рассказу о ее посещении церкви, она была вне себя от угрызений совести и сознания вины.
— Она сознавала свою вину, да, — сказал Пуаро.
Спенс продолжал задумчиво:
— Она, должно быть, напала на Ардена в припадке помешательства. Не думаю, чтобы у него были хоть какие-нибудь подозрения. Он, конечно, не опасался такой хрупкой девочки…
Минуты две он раздумывал в молчании, потом сказал:
— Одно мне еще не вполне ясно. Кто подкупил Портера? Вы говорите, что не миссис Джереми. А я держу пари, что все-таки это сделала она.
— Нет, — возразил Пуаро, — не миссис Джереми. Она отрицает это, и я верю ей. На этот счет я был глуп. Мне давно следовало знать, кто это был.
Майор Портер сам сказал мне.
— Он сказал вам?
— О, конечно, не прямо. Он даже не знал, что он это сделал.
— Ну, кто же это?
Пуаро склонил голову набок.
— Разрешите мне сначала задать вам два вопроса?
Старший инспектор удивился.
— Спрашивайте все, что хотите.
— Что это были за снотворные порошки в коробочке у постели Розалин Клоуд?
— Эти порошки? — еще больше удивился инспектор. — О, они совершенно безвредны. Бромид. Успокоительное средство. Она принимала по одному порошку каждый вечер. Мы взяли их на анализ, разумеется. С ними все в порядке.
— Кто прописал их?
— Доктор Клоуд.
— Когда он их прописал?
— О, уже давно.
— А какой яд убил ее?
— Ну, мы, собственно, еще не имеем результатов вскрытия, но я думаю, что тут можно не сомневаться. Морфий, и очень сильная доза.
— А у нее найден морфий?
Спенс с любопытством посмотрел на собеседника.
— Нет. К чему вы клоните, мосье Пуаро?
— Теперь я перейду ко второму вопросу, — не отвечая, продолжал Пуаро. — Дэвид Хантер звонил Лин Марчмонт из Лондона в одиннадцать ноль пять во вторник вечером. Вы говорите, что проверяли вызов. Это был единственный междугородный вызов из этой квартиры в Шепердс-Корт. А в эту квартиру никто не звонил в тот же вечер?
— Был один такой вызов. В десять пятнадцать. К тому же из Вормсли Вейл. Говорили из автомата.
— Понятно. — Пуаро замолчал.
— Какая-то гениальная догадка, мосье Пуаро?
— На этот вызов ответили? Я имею в виду — телефонистка получила ответ лондонского абонента?
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — сказал Спенс медленно. — Кто-то, следовательно, был в квартире. Это не мог быть Дэвид Хантер: он еще был в поезде по пути домой. Тогда выходит, что это была Розалин Клоуд. А если это так, то Розалин Клоуд не могла быть в «Олене» за несколько минут до этого. Так вы клоните к тому, мосье Пуаро, что женщина в оранжевом шарфе была не Розалин Клоуд. А если это так, то не Розалин Клоуд убила Ардена. Но тогда почему же она покончила с собой?
— На этот вопрос, ответить просто, — сказал Пуаро. — Она не покончила с собой. Розалин была убита.
— Что?!! — Она была обдуманно и хладнокровно убита.
— Но тогда, кто убил Ардена? Мы уже сняли подозрения с Дэвида…
— Нет, Ардена убил не Дэвид.
— А теперь вы снимаете подозрения с Розалин? Но, черт побери, только у этих двух были какие-то мотивы…
— Да, — сказал Пуаро. — Мотивы. Именно это ввело нас в заблуждение. Если у А были мотивы убить С, а у В были мотивы убить Д, нам кажется нелепым, не правда ли, что А убил Д, а В убил С?
Спенс застонал.
— Проще, мосье Пуаро, проще. Я совершенно не понимаю, что вы хотите сказать этими вашими А, В и С…