Но никто не отозвался на этот возглас.
Солдаты и сбиры окружили группу людей.
— Кричите «Да здравствует Франциск Второй!», — приказали они тем, кто входил в нее.
Воцарилась полнейшая тишина.
И среди этой тишины, подбросив в воздух шляпу, какой-то человек крикнул:
— Да здравствует Виктор Эммануил!
Тотчас же он рухнул на мостовую, пронзенный штыками.
И тогда в дело вступили ружья, штыки и кинжалы: два человека были убиты и тридцать, включая женщин и детей, получили ранения.
Горожане разошлись по домам, ответив на эти убийства, эту бойню, эту пролитую кровь лишь одним — словами, несшими в себе угрозу куда более страшную, нежели та ненависть, с какой действовали неаполитанцы:
— Viene Garibaldi! Viene Garibaldi!
Ha другой день люди пересказывали подробности этих зверств: отцов семейств, прогуливавшихся со своими детьми, били вместе с их детьми; на мужчин и женщин, укрывшихся в кафе, нападали даже там преследующие их конные жандармы.
На следующее утро Палермо обрел пугающий вид.
Подобно стене, на которой Валтасар увидел таинственные письмена: «Мене, текел, фарес», все стены домов были исписаны страшными словами:
«Garibaldi viene! Garibaldi viene!»
Днем улицы выглядели безлюдными, окна домов были закрыты.
Но вечером ставни распахивались, и на протяжении всей ночи, глядя на склоны холмов, амфитеатром окружающих Палермо, горожане искали глазами сигнальные огни, которые должны были известить их, что грядет помощь, уже так давно обещанная городу сельской местностью.
И вот однажды утром — то было 13 мая — по городу разнесся крик:
— Гарибальди высадился в Марсале!
Мститель явился.
V
БИТВА ПРИ КАЛАТАФИМИ
Вернемся к тому моменту, когда мы покинули «Ломбардо» и «Пьемонте».
Выйдя из Таламоне, оба парохода шли одним курсом, не теряя друг друг из виду вплоть до наступления второй ночи, когда, непонятно по какой причине, «Ломбардо» отстал от «Пьемонте».
Между тем охваченный манией самоубийства волонтер, уже дважды бросавшийся в море и перемещенный с «Пьемонте» на «Ломбардо», кинулся с него в воду в третий раз. Но и на сей раз, выказывая точно такое же упорство, с каким он старался утонуть, его оттуда вытащили.
Тем временем генерал приказал зажечь на борту «Пьемонте» фонари, чтобы дать «Ломбардо» возможность присоединиться к нему.
Однако Нино Биксио, командовавший «Ломбардо», при виде этих фонарей решил, что имеет дело с каким-то неаполитанским пароходом, и, вместо того чтобы приблизиться к «Пьемонте», на всех парах стал отдаляться от него.
Гарибальди хотел было произвести сигнальный пушечный выстрел, но Тюрр, догадываясь, что пришло в голову Нино Биксио, упросил генерала ни в коем случае этого не делать. Генерал ограничился тем, что в свой черед приказал поддать пару и пустился вдогонку за «Ломбардо».
Обладая большей быстроходностью, чем «Ломбардо», «Пьемонте» в конечном счете догнал его и убедился, с кем имеет дело; после этого оба парохода вновь пошли общим курсом.
На рассвете впереди был замечен Мареттимо; вскоре пароходы миновали этот остров, похожий на часового, которого Сицилия поставила бдить у своей западной оконечности; затем они приблизились к Фавиньяне, и начались приготовления к высадке, местом которой была намечена Марсала.
Согласно разработанному плану, полковник Тюрр, имея под своим командованием двадцать пять гидов, должен был погрузиться в первые три шлюпки; он имел приказ захватить ворота города и с этими двадцатью пятью бойцами атаковать казарму, где, как предполагали, находилось пятьсот или шестьсот неаполитанских солдат.
Капитан Бассини должен был вместе с 8-й ротой, которой он командовал, произвести в свой черед высадку и, действуя со всей возможной быстротой, поддержать атаку Тюрра.
Около полудня пароходы были уже в трех милях от берега.
Генерал приказал всем бойцам лечь лицом вниз на палубу, держа под рукой ружье; только пять или шесть человек должны были остаться на ногах, изображая экипаж парохода.
Пушки были накрыты брезентом.
В порту виднелись два английских парохода, неподвижно стоявшие на якорях.
Мимо проходила небольшая рыбацкая лодка; взяв на нее курс, ей дали приказ остановиться.
Шкипера попросили подняться на борт «Пьемонте» и поинтересовались у него обстановкой в городе. Он ответил, что да, королевские войска прибыли с целью разоружить население, но в данный момент ушли. Так что неаполитанских солдат в городе нет.