Комендант взял письмо и прочитал его; оно содержало следующее:
«Дорогой маркиз! Не знаю, как это произошло, но во время посадки мы потеряли лодку, перевозившую оружие и боеприпасы. Посему соблаговолите вновь попросить для нас у Его Величества сто пятьдесят тысяч патронов и, если возможно, тысячу ружей со штыками.
Манера, в какой Тюрр обращался к личному адъютанту короля, не оставила более никаких сомнений у коменданта.
— Возьмите все, что пожелаете, — сказал он Тюрру. — Понятно, что с военной точки зрения я совершаю служебный проступок, но я совершаю его ради блага моего короля и счастья Италии.
Тюрр уже почти был готов во всем признаться коменданту, то есть сказать ему, что королю Виктору Эммануилу ровным счетом ничего не известно об экспедиции Гарибльди, но затем он поразмыслил о последствиях подобного признания и подумал, что пусть лучше отдельный человек получит выговор и даже понесет наказание, чем целый народ будет оставлен без помощи. И потому он от имени Гарибальди поблагодарил коменданта и взял сто тысяч патронов, триста зарядных картузов и четыре пушки.
В конце концов комендант сделался таким же поборником свободы Сицилии, как и Тюрр; он пожелал отправиться вместе с ним в Таламоне и лично передать в руки Гарибальди запас оружия, пороха и пуль; что он и сделал, пожелав генералу успехов.
На другой день, 9 мая, Гарибальди вновь пустился в плавание, а комендант крепости Орбетелло был отстранен от должности.
Что же касается новостей, которые мы получаем после 9 мая, то, как уже говорилось, они чрезвычайно противоречивы. Судите сами:
«Вечер 13 мая. — Возле Марсалы два неаполитанских фрегата открыли огонь и убили несколько морских разбойников. Пароход “Ломбардо” был пущен ко дну».
«Неаполь, вечер 17 мая. — Согласно последним известиям, дошедшим до нас, колонна королевских войск храбро атаковала и разгромила мятежников, которые обратились в бегство, оставив на поле боя одного из своих главарей, Розолино Пило; они были вынуждены оставить свои позиции в Сан Мартино.
Наша колонна не прекращала преследовать их; она дала им еще один славный бой, имевший место в Партинико, и вознамерилась преследовать их далее, не давая себе передышки».
«Неаполь, 19 мая. — Итоги сражения при Калатафими оказались неопределенными; неаполитанские войска отступили в Палермо, откуда были отправлены две колонны по три тысячи солдат в каждой, дабы преследовать повстанцев».
«20 мая. — Новых известий нет; колонны королевских войск идут по следам Гарибальди».
«Турин, 14 мая. — Известие о высадке Гарибальди в Сицилии подтверждено официально. Высадке пытались помешать; было убито четыре человека».
«17 мая, утро. — Гарибальди напал на королевские войска и разгромил их при Калатафими, возле Монреале. Битва развернулась по всей линии; королевские войска потерпели полное поражение. Захвачено много знамен, пушек и солдат».
«Неаполь, вечер 17 мая. — Королевские войска разгромлены в сражениях, имевших место 15-го и 16 мая; высоты Монреале, господствующие над Палермо, обложены отрядами Гарибальди».
«Палермо, 18 мая. — Королевские войска покинули провинции Трапани и Палермо; в полном беспорядке они отступили к этому последнему городу».
«20 мая, вечер. — Гарибальди атаковал Палермо, располагая девятью тысячами бойцов и двенадцатью пушками. Эскадрон неаполитанской кавалерии сложил оружие. Гарибальди вступил в Палермо. В городе царит всеобщая радость».