Все свершилось так, как она того пожелала.
Госпожа де Монтессон была чрезвычайно красива; не стоит и говорить, что, судя по требованию, выставленному ею как условие обладания ее особой, она была к тому же необычайно благонравна.
Но, при всем своем благонравии, она не могла помешать влюбляться в нее.
Подобное несчастье случилось с генералом де Балансом, который в то время еще имел чин полковника.
Будучи главным конюшим герцога, он имел возможность видеть г-жу де Монтессон в любой час дня. И вот однажды, когда она показалась ему еще прекраснее, чем всегда, он не смог воспротивиться своей страсти и со словами: «Я люблю вас!» пал к ее ногам.
Герцог Орлеанский вошел в комнату как раз в этот миг и, ошеломленный, застыл на пороге; однако маркиза де Монтессон была великосветской дамой, смутить которую было нелегко. Она сознавала, что герцог мог у видеть, но не мог услышать.
И она с улыбкой обернулась к мужу.
— Ах, дорогой герцог, — промолвила она, — помогите мне, избавьте меня от Баланса. Он обожает Пульхерию и непременно хочет на ней жениться.
Пульхерия была второй дочерью г-жи де Жанлис, приходившейся маркизе де Монтессон племянницей; старшую дочь звали Каролиной, и она была замужем за г-ном Ла Вустине.
Застигнутая врасплох, г-жа де Монтессон наобум назвала Пульхерию, которая, по счастью, была очаровательна во всех отношениях.
Герцог пережил ужасный страх, застав г-на де Баланса у ног своей жены, ибо г-н де Баланс был одним из самых красивых и элегантных армейских офицеров; так что герцог был счастлив выдать за него Пульхерию, ну а поскольку никакого приданого у нее не было, он подарил новобрачным шестьсот тысяч франков. Однако Революция, не пощадившая Пале-Рояль, добралась и до особняка на улице Берри. Господин де Баланс, который, естественно, встал на сторону герцога Орлеанского, после битвы при Неервиндене, где он выказал чудеса храбрости и получил тяжелое ранение в голову, был вынужден покинуть Францию вместе с Дюмурье, и Конвент объявил его вне закона.
В это же самое время арестовали г-жу де Баланс.
Эрмина осталась в особняке г-жи де Баланс вместе с мадемуазель Фелицией де Баланс, будущей женой г-на де Селя, и мадемуазель Розмондой де Баланс, будущей женой генерала Жерара, впоследствии маршала.
Над бедными девочками, уже осиротевшими наполовину после изгнания отца, нависла угроза сделаться полными сиротами в случае смерти г-жи де Баланс, как вдруг ее спасло чудо.
Некий каретник по имени Гарнье, живший на Новой улице Матюринцев, влюбился в г-жу де Баланс — в те дни всеобщего равенства сословные несуразицы подобного рода случались. Гарнье был муниципальным гвардейцем; с риском для собственной жизни он дважды сжигал тетради с записями, которые начальник тюрьмы отсылал в революционный трибунал и в которых г-жа де Баланс изобличалась как самая большая аристократка среди всех арестанток.
Благодаря его преданности г-жа де Баланс дотянула до 9 термидора.
Когда переворот 9 термидора свершился, достойный человек оказался в весьма затруднительном положении. Как ему поступить? Предать забвению то, что он сделал? Или, напротив, похваляться этим? Он вспомнил, что видел в доме г-жи де Баланс г-на де Талейрана, слывшего хорошим советчиком.
Гарнье разыскал г-на де Талейрана и рассказал ему все.
Господин де Талейран вступился за г-жу де Баланс, и ее беспрепятственно освободили, поскольку никаких обвинений против нее выдвинуто не было.
Он рассказал ей, каким странным обстоятельствам обязана она своим спасением и что красота, которая, вообще говоря, даруется женщинам лишь для того, чтобы сделать их жизнь приятнее, ей была дана для того, чтобы уберечь ее от смерти.
Однако любовь славного каретника, любовь, которую он не счел нужным скрывать от г-на де Талейрана, ибо она служила побудительной причиной его поступков, осложнила ситуацию.
Приглашенный к г-же де Баланс, где его намеревались поблагодарить так, как он того заслуживал, каретник признался ей в корыстной стороне своей преданности: славный малый, обладавший весьма значительным состоянием и полагавший, что он не лишен определенных личных достоинств, надеялся, что г-жа де Баланс воспользуется законом о разводе, действовавшим в полную силу, и согласится стать г-жой Гарнье.
Но вот тут он ошибся. Госпожа де Баланс как можно деликатнее объяснила ему, что, хотя муж ее находится в изгнании, она нежно привязана к нему и ничто на свете не сможет побудить ее разорвать узы, которые религия, а тем более сердце заставляют ее воспринимать как священные; однако, дабы утешить славного каретника, было решено, что каждый год, в день ее освобождения из тюрьмы, г-жа де Баланс, дабы праздновать годовщину этого события, будет устраивать торжественный обед, на котором во главе стола будет восседать папаша Гарнье и по окончании которого, в память о том, что именно ему все обязаны сохранением этой драгоценной жизни, он будет получать поцелуй вначале от г-жи де Баланс, а затем от ее очаровательных дочерей, как того и заслуживает спаситель.