ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же, Джек и граф.
Джек. Граф…
Граф (входит вслед за Джеком).…не привык, чтобы о нем докладывали. Для него нет запертых дверей, он нежданно-негаданно вступает во все покои. И даже будь его приход нежелательным, словно удар грома, он, подобно благодатной грозе, не уйдет, не одарив всё и вся изобилием и счастьем.
Джек, который во время этой речи стоял неподвижно и глядел на графа, покачав головой, уходит.
(Садится, не снимает шляпы, — как во время предшествующей речи, так и во время всех последующих, и лишь приподнимает ее затем, чтобы приветствовать кого-нибудь.) Ах, я снова застаю вас здесь, кавалер? Подите прочь и предайтесь размышлениям, а нынче вечером в урочный час мы встретимся с вами у каноника.
Кавалер. Повинуюсь. Примите мой поклон. (Уходит.)
Племянница. Кто этот господин?
Маркиз. Граф Ростро, самый великий и удивительный из всех смертных.
Граф. Ах маркиза, маркиза! Не будь я так снисходителен, что сталось бы с вами?
Маркиза. Не пойму вас, господин граф.
Граф. Не будь я так снисходителен и в то же время так могуч! До чего ж вы легкомысленный народ! Сколько раз вы коленопреклоненно умоляли меня глубже посвятить вас в тайны! Не вы ли клялись мне безропотно подвергнуться всем испытаниям, если в награду я покажу вам Великого Кофту, если позволю вам видеть, более того, осязать его власть над духами? А как вы сдержали слово?
Маркиза. Не надо упреков, любезный граф. Вы и без того достаточно нас покарали.
Граф. На сей раз вам удалось меня смягчить. (После некоторого раздумья.) Я вижу, здесь надо подойти к делу с другой стороны и посредством особого посвящения, посредством сильнейшего применения моей чудодейственной силы за считанные мгновенья очистить и подготовить вас, чтобы вы могли предстать перед чудодеем. Операция эта в случае неуспеха может оказаться опасной для всех нас. Мне больше по душе, когда мои ученики сами себя готовят, чтобы я мог спокойно вводить их в мир духов уже преображенными.
Маркиза. Не томите нас долгим ожиданием. Осчастливьте нас сегодня же — если возможно. По мне, лучше подвергнуться величайшей опасности, которая длится одно мгновенье, нежели дать суровый обет, который много месяцев подряд будет лишать меня покоя и днем и ночью.
Граф. Для себя вы хотите как полегче, полегче и поудобнее, а о том не думаете, сколь трудной будет моя работа.
Маркиза. Трудной? Для вас? Вот уж не думала, что вам тоже бывает трудно.
Граф. Трудно! Мучительно! Опасно! Не воображаете ли вы, что общение с духами — забавный пустячок? Им не прикажешь, как вы приказываете мужчинам, — одним взглядом, одним пожатием руки. Вы и не думаете о том, что духи оказывают сопротивление, что они причиняют бездну хлопот, что они хотели бы совладать со мной, что они подкарауливают каждую мою ошибку, чтобы перехитрить меня. Уже дважды в жизни я рисковал быть побежденным, затем я и ношу это оружие (достает из кармана пистолет), чтобы отнять у себя жизнь, когда почувствую, что они меня одолевают.
Племянница (маркизу). Какой человек! У меня колени дрожат от страха! Я еще никогда не слышала таких речей! Даже и помыслить не могла ни о чем подобном.
Маркиз. Узнай вы замыслы и могущество этого человека, ваше удивление стало бы безграничным.
Племянница. Он пугает! Я его боюсь!
Граф тем временем сидит неподвижно и смотрит прямо перед собой застывшим взором.
Маркиза. Граф, где же вы?! Вас словно бы нет здесь! Послушайте, граф! (Хватает его за плечи и встряхивает.) В чем дело? Он недвижим! Граф послушайте же!
Маркиз (подходя ближе). Вы разбираетесь в драгоценностях, сколько, по-вашему, стоит этот перстень?.. Глаза у него открыты, но он ничего не видит.
Маркиза (не выпуская руки графа). Тверда, как дерево, словно жизнь покинула это тело!
Племянница. Не лишился ли он чувств? Он говорил так пылко! Не дать ли ему нюхательной соли?
Маркиз. Да нет, он сидит прямо и отнюдь не похож на больного.