Софья Александровна. Я ушла от мужа; я не могу жить с ним… Если б вы знали, Клаверов!.. он… mais il m’a maltraitée, le lâche![172] (Вздрагивает от волнения.) Да, он бил меня, Клаверов! Если б вы видели! ах, если б вы видели! (Рыдает.) Я не плакала… я испугалась; я думала, что он убьет… Он бил меня, Клаверов, бил!
Клаверов. Какое гнусное животное! Но каким же образом до этого допустили! где же была maman?
Софья Александровна. Maman заперлась в своей комнате… ах, если б вы видели, Клаверов, как он был страшен! Он разорвал на мне все платье… и какие он гадости мне говорил! как он называл меня! Ах нет, возьмите, возьмите меня от него! Я ни за что… нет, я ни за что не пойду к нему! Я, право, не могу даже рассказать вам, что такое там было!
Клаверов. Успокойся же, моя девочка!
Софья Александровна. Ах нет, я не пойду! возьмите, ради бога, возьмите меня от этого человека!
Клаверов (в сторону). Черт возьми, однако ж, вот история-то! (Вслух.) Да как же это сделалось? Каким образом ты пустила его в свою комнату?
Софья Александровна. Сначала я заперлась, но он начал стучаться — не могла же я не отворить ему? Он так стучал, что в целом доме было слышно… Боже! что он со мной делал! что он мне говорил! Ах, как он был отвратителен, если б ты видел!
Клаверов. Что ж он теперь делает? и как ты ушла?
Софья Александровна. Он спит… он еще пьян! Мне кажется, что он и во сне-то пьян! Он даже не слыхал, как я ушла. Pierre! да утешь же меня, скажи, что я к нему не пойду!
Клаверов. Конечно… так жить невозможно… Я сегодня же поговорю об этом князю: вероятно, он найдет средство как-нибудь устроить это дело…
Софья Александровна. Ах нет, не князю! ради бога, не князю! Я не хочу этого, ты пойми, что я не хочу… Что ж это со мной будет? Да и что тут устраивать? Pierre! я не пойду к мужу! я сказала, что не пойду!
Клаверов. Да успокойся же, моя птичка! (В сторону.) О, черт возьми, какая история! (Вслух.) Я и сам еще хорошенько не знаю, что говорю! дай мне подумать, дай прийти немного в себя! Ведь ты меня любишь, девочка?
Софья Александровна. Ах, Pierre!
Клаверов. Ну, вот видишь ли! Следовательно, тебе надо слушаться! Пойми, мой ангел, что в такие минуты, как теперешняя, нельзя вдруг все обнять! (Ласкаясь к ней.) Ведь это почти государственный вопрос! Ну, давай станем делать предположения!
Софья Александровна (улыбаясь). Станем.
Клаверов. Предположим, например, что ты останешься у меня.
Софья Александровна нежно смотрит на него.
Ну да, ну да! отчего же этого не предположить? Итак, предположим, что ты остаешься у меня — что из этого может выйти? (Становится на колени и целует ее руки.) Из этого может выйти, что я целые часы буду простаивать на коленях и целовать твои милые ручки! (Смотрит на нее, как бы выжидая ответа.)
Софья Александровна молчит.
Тебе это как будто неприятно, Sophie?
Софья Александровна. Ах нет, мне это не неприятно! Я только думаю… зачем ты мне говоришь об этом… теперь?
Клаверов. Милая! да разве можно, видя тебя, думать о чем-нибудь другом?
Софья Александровна слегка пожимает плечами.
Ну, не сердись же; будем говорить серьезно, если ты этого непременно хочешь! Итак, предположим, что ты останешься у меня — потом что? Потом предположим, что мы пригласим maman… какую роль, однако ж, может играть при этом maman? Ma chère! ведь при ней мне нельзя будет целовать твои ручки!
Софья Александровна. (грустно и не без некоторого изумления). Да, она может помешать.
Клаверов. И — что важнее всего — ей самой, быть может, не по вкусу придется оставаться здесь… Знаешь ли, Sophie, мне кажется, что и тебе…
Софья Александровна смотрит на него боязливо.
Ведь только те люди имеют право не обращать внимания на общественные отношения, которые, так сказать, не вышли еще из естественного состояния…
Софья Александровна (робко). Pierre! как ты говоришь странно!
Клаверов (в сторону). Проклятая рутина! все думается, что я в департаменте и желаю бросить пыль в глаза чиновникам! (Вслух.) Pardon, chère! Я, кажется, сказал глупость! Итак, сделаем другое предположение. Предположим, что ты на время поселишься в гостинице вместе с maman…
Софья Александровна (иронически). «Что из этого выйдет»?
Клаверов. Ну да, что из этого выйдет?
Софья Александровна. Из этого выйдет что-то очень странное… Оставим лучше предположения! Знаете ли, Клаверов, что в эту минуту мне как-то ужасно вдруг стало грустно!
Клаверов. Это очень натурально; такое положение…
Софья Александровна. Нет, не то; но мне в первый раз еще приходится взглянуть на жизнь серьезно… Мне кажется, что до сих пор я видела какой-то радужный… и даже немного пошлый сон!
Клаверов. Я не понимаю тебя, Sophie! Что могло навести тебя на такие странные мысли? Уж конечно, ты не можешь сомневаться, что я с своей стороны…
Софья Александровна. Ну да, я верю. Но ведь странно, не правда ли, что жизнь, которую я до сих пор вела, вдруг потеряла для меня все очарование? Мне теперь кажется, что я не жила, а играла… и даже не хорошо играла, Pierre!
Клаверов. Что, это раскаянье?
Софья Александровна. Нет, это не раскаянье… зачем раскаянье? Это просто размышление… ну да, это минутное размышление, которое, я надеюсь, пройдет само собою… Итак, будем продолжать делать предположения… что бы еще предположить? Предположим, например, что я пойду теперь на улицу — что из этого может выйти?
Клаверов. Какое странное предположение! Кто же допустит тебя до этого?
Софья Александровна. Не мешай мне, Pierre! Я хочу знать, что из этого может выйти? Из этого… знаешь ли, однако ж, какая это странность… я… я не могу даже сыскать ответа на этот вопрос!
Клаверов. Sophie, ты меня решительно не понимаешь! Ты сердишься на меня, ты колешь меня! Но ведь не виноват же я, что все это так неудобно сложилось. Конечно, я некоторым образом сам вовлек тебя и, следовательно, обязан…
Софья Александровна судорожно смеется.
Ты смеешься?
Софья Александровна. Я смеюсь тому, что ты говоришь об неудобствах!
Клаверов. (с досадой). Я тут не вижу ничего смешного! (Встает и начинает ходить по комнате.) Ты, как женщина, разумеется, не можешь понять… (Хватается за голову руками; с отчаяньем.) Эта проклятая служба! и как нарочно, у меня сегодня доклад!
Софья Александровна. А! сегодня доклад! ты не забыл об этом!
Клаверов. Ты странная, Sophie! Опять-таки повторяю: ты не понимаешь меня! Тут совсем речь не об докладе…
Софья Александровна. Так об чем же?
Клаверов. Я просто хочу сказать, что обстоятельства складываются досадно. (Садится около нее) Sophie! неужели ты могла подумать, что я не люблю тебя?
Софья Александровна. Нет, ты любишь меня (вздрагивая), но ты еще больше любишь удобства. Впрочем, я мешаю тебе, тебе пора на службу! Но куда же я должна идти?
Клаверов. Это смешно, Sophie! Неужели ты думаешь, что я не пожертвую для тебя одним днем службы? Дело не в том…
Софья Александровна. Ах, да я вижу, в чем дело! (Встает.) Куда же я пойду? Клаверов! да сжальтесь же надо мной! Скажите что-нибудь! Неужели вы хотите, чтоб я возвратилась к мужу… чтоб меня били? Ведь это ужасно!
Клаверов угрюмо молчит
Да ответьте же мне! скажите прямо, хотите вы, чтоб я возвратилась к мужу?
Клаверов. Я не знаю… я сам совершенно растерялся… Коли хотите, конечно, вы поступили неосторожно…
Софья Александровна. Неосторожно?
Клаверов (с досадой). Ну да, неосторожно! Уж если вы требуете, чтоб я был откровенен, я не вижу, почему бы мне не высказать вам…
Софья Александровна. Хорошо; положим, что я поступила неосторожно; положим, что я должна была остаться и терпеть, но ведь я уж поступила так, но ведь этого не воротить! Что же теперь-то, теперь-то остается мне делать?
Клаверов. Прежде всего, мне кажется, надо послать к maman и сказать ей, что вы здесь…
Софья Александровна. Да посылайте же, посылайте скорее!
За дверьми раздается осторожный звук.
К вам кто-то пришел?
Клаверов. (подходя к двери). Кто там?
Лакей. (за дверью). Чиновник от князя с бумагами.
Клаверов. Вот моя жизнь! ни одной минуты свободы!