— Надо будет расспросить сестру, — сказал я. — Она, возможно, что-нибудь об этом слышала. Правда, все бельгийцы давным-давно репатриированы.
— Разумеется. Тем не менее, если ваша сестра что-нибудь знает, буду рад получить от вас весточку.
— Это я вам обещаю.
На этом разговор закончился
На следующий день после моего приезда в «Трирн» я вспомнил ту рассказанную мне Райаном историю. Мы сидели с сестрой на террасе и пили чай.
— Китти, — сказал я, — не было ли среди твоих бельгийцев монахини?
— Ты, видимо, имеешь в виду сестру Марию-Анжелику?
— Ну-у.., да, — ответил я осторожно. — Расскажи мне о ней.
— О, дорогой, она личность совершенно необыкновенная. Кстати, она все еще здесь.
— Что? В доме?
— Нет-нет, в деревне. Доктор Роуз — ты помнишь доктора Роуза?
Я покачал толовой.
— Я помню, тут у нас практиковал какой-то восьмидесятитрехлетний старец.
— Это доктор Лэрд. Он умер. Доктор Роуз здесь всего лишь несколько лет. Совсем молодой и весьма увлечен разными новомодными теориями. Он очень заинтересовался сестрой Марией-Анжеликой. Понимаешь, у нее бывают галлюцинации — говоря ее языком — «видения» — и, наверное, это очень интересно с медицинской точки зрения. Бедное создание, она почти не ходит, и, по-моему, действительно слегка чокнутая — во всяком случае, производит такое впечатление. Ну так вот, она никуда не ходит, а доктор Роуз оказался настолько любезным, что сам стал ее навещать. Я подозреваю, что он пишет о ней монографию или.., ну что обычно пишут доктора…
Она немного помолчала, затем спросила:
— Ну, а что ты слышал о ней?
— Довольно странную историю. — И я поведал ей все, что узнал от Райана.
Китти очень заинтересовалась.
— Да, такие люди, как она, способны на многое, — ты понимаешь, что я имею в виду, — проговорила сестра.
— Я думаю, — решительно сказал я, — что мне действительно следует поговорить с этой женщиной.
— Что ж, посмотрим, какое у тебя о ней сложится впечатление. Сначала только зайди к доктору Роузу. Вот кончим чаевничать, и иди.
Так я и сделал.
Доктор Роуз, по счастью, был дома. Это был симпатичный молодой человек, но чем-то он мне определенно не понравился. Сам не знаю, но чувство неприязни было настолько сильным, что я никак не мог от него избавиться.
Едва я упомянул сестру Марию-Анжелику, он весь напрягся. В его интересе к ней не приходилось сомневаться. Я изложил ему то, что поведал мне Райан.
— О-о, — протянул он задумчиво. — Это многое проясняет. — Он бросил на меня быстрый взгляд и продолжил: — Случай действительно крайне любопытный. Эта женщина явно перенесла тяжелую психическую травму. Она прибыла к нам в состоянии сильного возбуждения. Ее преследовали галлюцинации и кошмары. Вообще, она очень интересная личность. Может, хотите побеседовать с ней? Она того заслуживает.
Я с готовностью согласился.
Идти надо было к маленькому коттеджу на самой окраине. Фолбридж — удивительно живописная деревня. Она расположена в устье реки Фол, главным образом на восточном берегу, западный слишком крут для того, чтобы на нем возводить постройки, хотя несколько коттеджей все же здесь было. Коттедж доктора прилепился к самому краю обрыва. Отсюда можно было видеть, как могучие морские валы бьются о черные скалы.
Маленький домик, к которому мы направлялись, находился в ложбине, и отсюда моря видно не было.
— Здесь живет районная сестра-сиделка, и я устроил Марию-Анжелику к ней на полный пансион. Это очень удобно, ведь теперь она под постоянным присмотром.
— А ведет-то она себя нормально? — спросил я на всякий случай.
— Сейчас вес сами увидите, — улыбаясь ответил доктор.
Районная сестра — коренастая симпатичная малышка, когда мы подошли, как раз собиралась садиться на велосипед.
— Добрый вечер, как ваша пациентка? — обратился к ней Роуз.
— Без изменений, доктор. Сидит со сложенными руками, и мысли где-то далеко. Часто она мне не отвечает, хотя английский теперь знает достаточно хорошо.
Роуз кивнул и, когда медсестра укатила на своем велосипеде, постучал в дверь и резко распахнул ее.
Сестра Мария-Анжелика лежала в шезлонге у окна. Когда мы вошли, она повернула голову.
Лицо ее было необычным — бледным, почти прозрачным, с огромными трагичными глазами.
— Добрый вечер, сестра, — сказал Роуз по-французски.