Джеймс Бентли почти не изменился. Разве что немножко похудел, да руки стали какими-то беспокойными – в остальном это был тот же человек, тихий и безрадостный.
Эркюль Пуаро говорил, тщательно подбирая слова. Появились новые факты. Полиция решила пересмотреть дело. Значит, есть надежда…
Но Джеймс Бентли отнюдь не запрыгал от радости.
Он сказал:
– Все равно это ничего не даст. Что нового они могут найти?
– Ваши друзья, – сказал Эркюль Пуаро, – очень хотят вам помочь.
– Мои друзья? – Он пожал плечами. – Нет у меня друзей.
– Зачем же так? Есть как минимум двое.
– Двое друзей? Интересно знать, кто же это?
В голосе его звучало лишь усталое неверие, ответ его словно и не интересовал.
– Во-первых, старший инспектор полиции Спенс…
– Спенс? Спенс? Полицейский, который скроил против меня дело? Это почти смешно.
– Смеяться тут нечему. Можно только радоваться. Спенс очень проницательный и добросовестный полицейский. И он хочет быть абсолютно уверенным, что за решеткой сидит виновный.
– Он в этом вполне уверен.
– Представьте себе, что нет. И именно поэтому он, как я уже сказал, ваш друг.
– Тоже мне друг!
Эркюль Пуаро выжидательно молчал. И у Джеймса Бентли должны быть черты, присущие любому человеку. И Джеймсу Бентли должно быть свойственно обычное человеческое любопытство.
И правда, Джеймс Бентли наконец спросил:
– А кто же второй?
– Второй ваш друг – Мод Уильямс.
Похоже, Джеймс Бентли слышал это имя впервые.
– Мод Уильямс? А кто это?
– Она работала в компании «Бритер и Скаттл».
– А-а… мисс Уильямс.
– Именно, мисс Уильямс.
– Но ей-то что до этого?
Бывали моменты, когда личность Джеймса Бентли казалась Эркюлю Пуаро крайне непривлекательной, и тогда ему искренне хотелось верить в виновность Бентли. Но чем больше Бентли его раздражал, тем ближе ему становилась точка зрения Спенса. Ему все труднее было представить, что Бентли способен на убийство. Скорее всего, Джеймс Бентли считает, что убивать бессмысленно – этим все равно ничего не изменишь. Если дерзость и наглость, как настаивал Спенс, присущи любому убийце, Бентли, безусловно, убийцей не был.
Сдерживаясь, Пуаро сказал:
– Мисс Уильямс проявляет интерес к этому делу. Она убеждена, что вы невиновны.
– Но что она может о нем знать?
– Она знает вас.
Джеймс Бентли моргнул. Потом недовольно проворчал:
– Ну, знает чуть-чуть, совсем немного.
– Вы вместе работали, да? Случалось вместе обедать?
– Ну… да… раз или два. В кафе «Синяя кошка», очень удобно, оно прямо через дорогу.
– А никогда вместе не прогуливались?
– Вообще-то однажды было. Поднялись на вершину холма, побродили.
Эркюль Пуаро вышел из себя:
– Право же, ну почему я должен это вытягивать из вас клещами? Прогуляться в обществе хорошенькой девушки – разве это преступление? Разве это не естественно? Не приятно? Вас это должно возвышать в собственных глазах!
– Не вижу причины, – сказал Джеймс Бентли.
– В вашем возрасте наслаждаться женским обществом – это вполне естественно и правильно.
– У меня и девушек знакомых почти нет.
– Оно и видно! Но вы должны стыдиться этого, нашли чем бахвалиться! По крайней мере, мисс Уильямс вы знали. Вы с ней работали, разговаривали, иногда вместе обедали, а однажды даже отправились на прогулку по холму. И я говорю вам о ней, а вы даже не помните, как ее зовут!
Джеймс Бентли вспыхнул:
– Видите ли… у меня насчет девушек своего опыта мало. Но ведь она не из тех, кого называют «леди», верно? Нет, очень милая и все такое… но, боюсь, моей маме она бы показалась простоватой.
– Важно то, что думаете о ней вы.
Джеймс Бентли снова вспыхнул.
– Взять ее прическу, – сказал он, – или как она одевается. Мама, конечно, была человеком старых понятий…
Он не договорил.
– Но вам-то мисс Уильямс казалась… как бы лучше сказать… симпатичной?
– Она всегда была очень добрая, – медленно произнес Джеймс Бентли. – Но не совсем… если честно… не совсем меня понимала. Ее мама умерла, когда она была совсем ребенком.
– А потом вы лишились работы, – вступил Пуаро. – Найти другую было не так просто. Однажды вы, если не ошибаюсь, встретились с мисс Уильямс в Бродхинни?
Джеймс Бентли явно смутился.
– Да… да. Она приезжала туда по делу и заранее послала мне открытку. Чтобы я ее встретил. Ума не приложу, зачем ей это понадобилось. Не так уж близко мы были знакомы.