– До чего неловкая, – буркнула миссис Уэтерби, чуть нахмурившись.
Открылась дверь, и вошел мистер Уэтерби. Минутку постоял молча. Миссис Уэтерби открыла глаза.
– О, это ты, Роджер.
– Что у вас за шум стоит? В доме невозможно спокойно почитать.
– Это всего лишь Дейдри, дорогой. Вернулась с собакой.
Мистер Уэтерби наклонился и поднял с пола бронзовое чудовище.
– До каких пор Дейдри, как малое дитя, будет все сметать на своем пути?
– Просто она немножко неловкая.
– В ее возрасте быть неловкой – это ни в какие ворота не лезет. И неужели она не может унять эту собаку? Псина все время лает.
– Я поговорю с ней, Роджер.
– Раз уж она живет здесь, пусть считается с нашими желаниями, а то ведет себя, будто она здесь одна.
– Ты, наверное, предпочел бы, чтобы она с нами не жила? – пробормотала миссис Уэтерби. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала за мужем.
– Нет, вовсе нет. Конечно, нет. Пусть живет с нами, я не против. Пусть только проявляет чуть больше здравого смысла, чуть больше заботится об окружающих. – Потом добавил: – Ты куда-то выходила, Эдит?
– Да. Прошлась до почты.
– Насчет этой бедняги, миссис Апуорд, ничего нового?
– Убийцу полиция пока не нашла.
– Похоже, что и не найдет. А мотив какой? Кому достанутся ее деньги?
– Сыну, наверное.
– Да… тогда, скорее всего, это и вправду какой-нибудь бродяга. Скажи этой девице, пусть следит, чтобы входная дверь была всегда заперта. А ближе к сумеркам если будет ее для кого-то открывать, то только через цепочку. С этими бродягами надо ухо держать востро, такое наглое отребье!
– У миссис Апуорд как будто ничего не пропало.
– Странно.
– Не то что у миссис Макгинти, – добавила миссис Уэтерби.
– Миссис Макгинти? А-а! Поденщица. Но что общего между миссис Макгинти и миссис Апуорд?
– Она у нее работала, Роджер.
– Не говори ерунды, Эдит.
Миссис Уэтерби снова закрыла глаза. Когда мистер Уэтерби вышел из комнаты, миссис Уэтерби улыбнулась каким-то своим мыслям.
Потом в испуге открыла глаза – перед ней стояла Мод со стаканом в руках.
– Ваш напиток, мадам, – сказала Мод.
Голос ее звучал громко и четко. Для могильной тишины дома эхо было очень гулким.
Миссис Уэтерби с неосознанным чувством тревоги подняла голову.
Какая она высокая, эта девушка, какая прямая у нее спина. Она стояла над миссис Уэтерби, как… как страшный судия… Миссис Уэтерби стало не по себе, что вдруг ей в голову пришло такое страшное сравнение!
Она приподнялась на локте и взяла стакан.
– Спасибо, Мод, – поблагодарила она.
Мод повернулась и вышла из комнаты. Ощущение смутной тревоги все не покидало миссис Уэтерби.
Глава 22
Наняв машину, Эркюль Пуаро вернулся в Бродхинни.
От непрерывных размышлений у него даже заболела голова. Думать – это всегда утомительное занятие. А тут еще раздумья эти не приносили результатов. Так бывает: в материал вплетен совершенно четкий узор, вот ты держишь ткань в руках, а узор разглядеть не можешь.
Но узор есть. В этом все дело. Есть, конечно же. Но до того однотонный, до того неуловимый, что никак его не распознать.
Когда они выехали из Килчестера, навстречу попался фургон Саммерхейзов. За рулем сидел Джонни, рядом еще кто-то. Пуаро едва их заметил, так был поглощен своими мыслями.
Вернувшись в Лонг-Медоуз, он прошел в гостиную. Сел в самое удобное кресло, предварительно убрав стоявший на нем дуршлаг со шпинатом. Сверху доносился негромкий перестук пишущей машинки. Это Робин Апуорд сражался с собственной пьесой. Он признался Пуаро, что три варианта уже разорвал. Никак не удается сосредоточиться.
Что ж, может, он безмерно любил свою мать и был глубоко опечален ее смертью, но все равно остался Робином Апуордом – человеком, для которого собственные интересы превыше всего.
– Мадре, – провозгласил он торжественно, – хотела бы, чтобы я продолжал работать.
Подобные слова Эркюль Пуаро слышал не раз. Это была довольно удобная посылка – мы, мол, знаем, каким было бы желание покойника. Безутешные родственники никогда не сомневались насчет сокровенных желаний усопшего, и эти желания обычно не противоречили их собственным намерениям.
Но в данном случае большого греха против истины в этих словах, скорее всего, не было. Миссис Апуорд искренне верила в талант Робина и, несомненно, гордилась им.
Пуаро откинулся в кресле и прикрыл глаза. Он стал думать о миссис Апуорд. Что же она была за человек, эта миссис Апуорд? Ему вдруг вспомнились слова, услышанные им как-то от одного полицейского чина: «Мы разберем его на части и посмотрим, что у него внутри».