Она удалилась, и вскоре послышался топот лошадиных копыт.
Матильда тяжелым взглядом окинула публику.
– А потому превыше всего – дисциплина. Ясно?
Одобрительный гул прокатился по двору.
– А у нас произошло чрезвычайное происшествие... – продолжала Матильда.
Все затаили дыхание. И тут произошла заминка. Белая кошечка Сюзи на цыпочках приблизилась к Матильде и что-то быстро стала шептать ей на ухо. Та весьма удивилась. Никто не слышал, что она ответила, почему бросила встревоженный взгляд на забор и по какой причине ее грозная мордочка приняла вдруг нежное выражение. Но Джерри догадался обо всем.
Джерри понял, что Сюзи обнаружила его с Томом. Она сообщила об этом Матильде, которая собралась было метать громы и молнии. И Джерри еще больше убедился в правоте своей догадки, когда услыхал теперь уже медоточивый голос Матильды.
– Я уже сказала, что произошло великое несчастье – нас покинул доблестный и благородный странник Том. Для вас не тайна, что сердце мое преисполнено неземной любви к этому великому воину.
– О, Матильда! – простонал Том.
– Успокойся, Томми, – попросил Джерри, удивляясь тому, как быстро и умело преобразилась Матильда.
– Ты ее не знаешь, Джерри.
– Позволь не согласиться.
– Прошу тебя, Джерри, проникнись к ней таким же уважением, какое испытываю я.
– Я пока повременю.
– Что это значит – повременю? Не кроется ли за этим словом нечто, унижающее достоинство пре лестной Матильды?
– Повременю – значит, повременю. И нет в этом ничего оскорбительного. Не могу же я бросаться на колени перед кошкой, которую вижу впервые в жизни! Согласен ли ты с тем, что я все-таки должен сначала присмотреться!
– Но важно, какими глазами смотреть на нее!
– Я смотрю трезвыми глазами. На мне, как видишь, нет розовых очков.
– Мне не понравились твои слова насчет розовых очков. Уж не хочешь ли ты сказать, что я смотрю сквозь розовые очки?
– Я сказал бы, но ты тут же вызовешь меня на дуэль. Я боюсь, что твой пыл помешает мне хорошенько приглядеться к Матильде, чего я жажду всем сердцем.
– Я не буду мешать тебе, потому что уверен: чем больше ты будешь смотреть на нее, тем больше она будет нравиться тебе. Я должен признаться, Джерри, что ответил бы не менее пылкой страстью Матильде, если бы не было дамы моего сердца Мери Крайтон. Она прелестна, эта Матильда, но нам не суждено любить друг друга. Свои подвиги я обязан совершать ради другой дамы.
– Побереги слова, Томми, а то высыпешь их, как мелкую монету, и останешься пустым кошельком. Помолчи, умоляю тебя.
Том глубоко вздохнул и умолк.
Между тем Матильда говорила, закатывая глаза.
– Том своим уходом разбил мое сердце. Но я не проклинаю его, не держу на него зла. Он родился для того, чтобы совершать подвиги. Он слишком велик, а я слишком ничтожна, чтобы он ради меня отложил оружие и принял мои ласки. Он ушел по-английски, даже не попрощавшись со мной, но я не обижаюсь на него. Его мысли витают так высоко, что он мог сразу забыть обо мне. Я осталась одна со своим чувством, которое сжигает меня изнутри.
Матильда прижала лапу к сердцу и склонила голову, словно и на самом деле в груди жгло, как от раскаленного камня.
Многие кошки плакали. Но большинство делало вид, что сострадает, а глаза плотоядно смотрели на еду, что стояла так близко, прямо-таки под носом.
– Я знаю, – продолжала Матильда, – теперь мне осталось немного жить на этом белом свете. Дни мои сочтены. А может, и дней-то не осталось. Может, моя будущая жизнь исчисляется часами, а то и минутами. Сердце готово лопнуть. О, друзья мои, ешьте, услаждайте себя едой, а я уже не нуждаюсь в телесных радостях. Я пойду в свои покои, упаду на колени и буду просить небо, чтобы оно помогло в пути моему незабвенному, моему единственному возлюбленному. Я буду стонать до последней минуты: «Том, где ты?»
– Я здесь! – не выдержав, крикнул Том.
Джерри с досады стукнул себя по голове. Как он не углядел, как он не закрыл Тому рот! Но теперь было поздно. Все коты и кошки повернули головы в сторону забора и застыли, открыв рты и распахнув глаза. Матильда схватилась за сердце.
Том спрыгнул с забора на плиты двора, приблизился к Матильде и опустился на одно колено.
– Вели меня казнить, – сказал он с глубокой болью.
– Ты? – деланно хлопала глазами Матильда. – Не может этого быть!