Сиамская кошка прислушивалась, ожидая, что еще повелит голос, так как сама не знала, что предпринять дальше.
– День принятия титула первой дамы не следует омрачать кровью, – сказал Джерри.
Сиамская кошка слово в слово повторила сказанное.
Все коты и кошки онемели, услыхав столь торжественные слова.
– Пусть Матильда займет свое место в общественном туалете, а этого чудака прогоните за ворота, и пускай он катится на все четыре стороны, – подсказал Джерри.
Сиамская кошка – а у нее была отличная память – не забыла ни одного слова и четко повторила каждое.
Общество бурно зааплодировало. Многие выкрикивали приветственные и восторженные слова, лозунги во славу новой первой дамы!
Сиамская кошка была очень довольна и вся так и сияла. Если этот голос будет ей помогать всегда, она станет лучшей в мире первой дамой.
Лом схватил Матильду за шиворот и повел со двора, а толпа ринулась на Тома, подхватила на лапы и вскоре вышвырнула за ворота.
– Прощай, дуреха! – не очень вежливо, но с большим чувством проговорил Джерри и кинулся прочь.
Оказавшись за воротами, он увидел несчастного Тома. Тот шатался и еле перебирал ногами, удаляясь по дороге...
– Как мне жить дальше? – стонал Том. – Отныне я стал клятвопреступником. Меня никогда никто не простит. Даже мой самый верный друг Джерри, мой дорогой и любимый Джерри оставил меня. Потому что ему стыдно знаться с таким подлым котом, который дал слово прекрасной даме и не сумел защитить ее от несправедливости. Ты прав, Джерри! Разве можно дружить с таким котом, как я? Но как бы я ни был плох, как бы ни заслуживал такого унижения, а хоть раз в жизни еще хотел бы увидеть тебя и сказать последнее «прости». Где ты, Джерри?
– Где я? – проворчал Джерри. – Плетусь за тобой и слушаю глупости, от которых вянут уши.
– Начались галлюцинации. Опять, – остановился Том.
– Еще чего? – снова подал голос Джерри. – Чем хвататься за голову, лучше бы оглянулся.
Увидев Джерри, Том раскинул лапы, стремясь обнять друга, но тут же вспомнил, что он клятвопреступник, и сильно смутился, даже застонал.
– Томми, послушай меня, – начал спокойно Джерри.
– Я выслушаю все твои гневные слова, – покорно склонил голову Том. – Они будут справедливы. Мне очень жаль, что ты не напишешь свою замечательную книгу, потому что не о ком тебе теперь писать. Разве я достоин твоего великого произведения?
– Достоин!
– Ты издеваешься надо мной. И поделом мне!
– Ты вел себя, Томми, как самый благородный и честный кот. Ты не посрамил свое имя. Не твоя вина, что ты оказался в самом центре обмана и коварства.
– Я клятвопреступник, Джерри! Ты можешь это понять?
– Кому ты клялся?
– Несравненной Матильде.
– Да, сравнить ее не с кем. В этом ты прав. Но какой Матильде ты дал клятву?
– Как это какой? Матильда – она только одна.
– Ты уверен?
– Я еще не сошел с ума, хоть и похож на чокнутого.
– Не клялся ли ты кошечке, которая уверяла тебя, что умирает от любви к тебе?
– Да, это было именно так.
– Ты дал слово чести только затем, чтобы спасти ее.
– Именно, Джерри!
– А если она лишь притворялась умирающей?
– Этого не может быть!
– Ты не веришь мне?
– Лучше мне провалиться на этом месте, чем усомниться хоть в одном твоем слове!
– Разве та Матильда, что осталась без короны, была та же самая кошечка, которой ты поклялся?
– Мне показалось, что она была несколько грубовата и немного вульгарна.
– Ему показалось! Ах ты! Ох ты! Да она просто хамила! Она кричала, что ненавидит тебя. Желала твоей смерти. Ты это слышал?
– Да, Джерри, но...
– Никаких «но». Матильда оказалась самой великой притворщицей. Ту кошку, которой ты поклялся, ты придумал сам. Но ты ничего не обещал бы той, которая унижала и проклинала тебя посреди двора. Так это или нет?
– Пожалуй, да.
– Ты поклялся своему вымыслу, и потому не можешь быть клятвопреступником!
– Ты полагаешь? – задумался Том.
– Можешь быть уверен в этом!
– Джерри, у меня что-то кружится голова. Можно, я немножко посижу?
Том опустился на землю.
– Выходит, я не опозорил себя? – все еще сомневался он.
– Ты достойно прошел через все испытания – чести и благородства.
– Ты не шутишь, Джерри?
– Это один из твоих самых великих подвигов, потому что не каждый – далеко не каждый! – может остаться самим собой, волею судьбы оказавшись в чужой атмосфере.
– Мне приятно слышать твои слова, Джерри. Они успокаивают меня. Выходит, я снова вышел на тропу великих подвигов ради Добра?
– Да, Томми, твои мозги, наконец-то, начинают работать в правильном направлении.