— Бургундия должна пасть.
— Готы должны стереть все следы Бургундии с лица земли. Мы сделаем Бургундию пустыней, как будто ее никогда не существовало.
— Заткнитесь! — заорала Аш, вдруг осознав, что этот гул голосов она слышит в своей голове, а из зала раздается гораздо более страшный шум — как будто что-то разбивается с оглушительным грохотом и треском. — Что случилось с моими людьми? Что?
— Мы сделаем Бургундию пустыней, как будто ее никогда не существовало.
— Голос! Каменный голем! Святой! Помоги мне! — Аш открыла глаза, до сих пор она не сознавала, что плотно их зажмурила, чтобы сосредоточиться.
Железные канделябры со свечами опрокинулись, желтое пламя лизало огромное помещение. Все вокруг нее вскочили на ноги. Воздух был полон дыма.
Аш упала ничком. Под ладонями она ощущала вздыбившиеся плитки пола. Она подсунула под себя ногу, согнула больное колено и приподнялась чуть-чуть.
Какой-то мужчина кричал. Фравитта. Визиготский солдат прямо перед ней вскинул вверх руки и исчез. Пол треснул и разошелся, мозаичные плитки по линии разлома ощетинились зубцами. Фравитта скатился по полу, который вдруг наклонился, и исчез в черной бездне…
Весь мир трясло.
Она вдруг оказалась в центре толкающей и швыряющей ее толпы; воины выхватывали мечи из ножен и выкрикивали приказы; законники и торговцы сбились толпой, проталкиваясь изо всех сил назад, от трона, к еще существующим арочным проходам.
Аш растопырила руки, прижавшись к коробящемуся полу. По всей ширине пол пошел черными трещинами. Охапки растоптанных стеблей скользили по полу и собирались в кучи, вместе с опрокинутыми скамьями, с упавшими на колени людьми в рясах; глыбы мозаичных красных терракотовых плиток отрывались от пола и с оглушающим грохотом скользили в сторону…
Перед ней в воздухе пронеслось что-то темное.
Ей хватило секунды, чтобы поднять голову, автоматически прикрыв ее рукой. Это отверзлись Уста Господа. Сверху, от круглого отверстия в потолке, отрывались каменные блоки, изрисованные вьющимися ветками, и беспорядочно летели вниз, через воздух.
В дальнем от нее углу целая четверть купола пошла трещинами, и кусок крыши рухнул вниз.
Звучали полные ужаса грубые голоса мужчин; ей не было видно, куда обрушивается кирпичная кладка, но она слышала мощные удары, от которых вибрировал пол, тряслась земля…
Дрожь во внешнем мире и в ее голове слились в одну. Упал еще один кусок крыши. Среди мчащихся туч стали видны звезды южного полушария.
Под ней вспучились плиты пола.
«Землетрясение», — совершенно спокойно подумала Аш. Она поднялась и отступила назад, одновременно протянув руку и схватив Годфри за рукав рясы, потянула его за собой. В нос ей ударило зловоние фекалий и мочи; она поперхнулась. Протиснулась мимо панически бегущих солдат — Тиудиберта и Гайны; оглушаемая криками, улыбнулась Годфри дрожащими губами:
— Уходим!
Толпа ломилась в одну сторону; Аш потащила Годфри в другую.
На пол рухнул огромный кусок штукатурки. Две огромные глыбы кирпичной кладки, казалось, медленно летели вниз через воздух. У нее кровь застыла от ужаса.
— Вальзачи! — завопил Годфри.
— Некогда! О, черт — берем его! — Аш разжала руку, отпустила рясу Годфри. Камни шлепнулись где-то слева от нее, шум был — как от пушечного ядра. Осколки полетели в толпу. Раздались громкие, звериные крики боли. Толпа потащила ее вперед.
Она обхватила себя за плечи и упала на колени. На нее наталкивались бегущие, почти затаптывали ее. У ее ног распростерлось тело в кольчуге. Это был солдат-мальчик Гейзерих, он мычал, потеряв сознание. Она бесцеремонно перекатила его на бок, отстегнула его пояс с мечом.
— Годфри! Давай! Пошли!
Стоя на коленях, она подняла голову как раз в тот момент, когда к ней, спотыкаясь о плитки пола, пробирался Годфри Максимиллиан, таща на плечах отбрыкивающегося человека — Аннибале Вальзачи, лицо которого представляло собой сплошной кровоподтек.
— Если они снова заговорят, все мы погибнем! Уверенным движением Аш застегнула на себе пояс с ножнами, передвинула меч на бедро и вскочила одним прыжком на ноги, протянув руки к Годфри, стараясь принять на себя часть тяжести тела итальянца. Мимо, толкая ее, пробирались к выходу обезумевшие люди.
— Выходим! — крикнула она. — Давай вперед! Голос ее был заглушен шумом камней.
У нее еще остался миг оглянуться и увидеть сквозь тучи летящей по воздуху известковой пыли: трон и помост исчезли, погребенные под кусками мраморной облицовки с неотесанными краями и гранитной кладкой. Ни следа короля-калифа Гелимера. Далеко впереди мелькнула седая голова: это Леофрика утаскивают двое солдат, Альдерик позади них, в дымном воздухе блестит его поднятый клинок.
В тридцати футах перед ней на пол шлепнулся каменный блок резного камня. Она сразу же упала, увлекая за собою на пол Годфри и раненого доктора.
Осколки камня просвистели над ее головой, но она прикрыла голову руками. Рикошетом мелкие камушки больно врезались в ноги.
— Мне бы шлем! Здесь опаснее, чем в бою!
— Тут не выйти! — прокричал Годфри Максимиллиан, он лежал рядом, плотно прижавшись к ней своим большим телом.
Испуганные люди, хватаясь друг за друга, заблокировали все ближайшие арочные выходы. В зале теперь не было света — ни свечей, ни факелов. На одной стене вспыхивало красное пламя: это загорелись вышитые висящие знамена. Чей-то голос пытался перекрикивать всеобщую суматоху. Слева вспыхивали клинки: солдаты из дома какого-то амира пытались мечами проложить себе путь наружу.
— Мы не можем оставаться тут! Это все рухнет! Холодный ветер сыпал пыль ей в глаза. Аш закашлялась.
Сильнее стало зловоние сточной канавы. Она кивнула себе головой, поднялась на четвереньки и снова схватила за руку Аннибале Вальзачи.
— За мной.
Любое решение лучше, чем никакое. Они тащили через кучи щебня безвольно обмякшее и подпрыгивающее на полу тело Вальзачи. Годфри Максимиллиан полз рядом с Аш, его ряса почернела от каменной пыли. Рядом с нею наконечник ножен процарапывал бороздку в мозаичных плитах пола.
— Сюда!
Перед ней покрытый плитами пол резко обрывался в темноту. Слой плиток был сломан, как корка пирога. Аш вытерла мокрые глаза, отпустила руку Вальзачи и встала на колени, ища упавший факел или свечу. Ничего, только тусклый свет от вспышек огня там, в зале.
— Это что? — Годфри утер бороду, задыхаясь в смрадном воздухе.
— Канализация, — Аш ухмылялась, глядя на него в тусклом свете. — Сточная канава, Годфри! Это же Карфаген. Здесь должна быть римская канализационная система. Выйти наружу мы не можем, значит, пойдем вглубь!
В воздухе раздался громкий треск. Целую минуту она не могла понять, откуда. Посмотрела наверх. Рваные тучи неслись по черному звездному небу. Во влажном воздухе распространялось зловоние.
Стонали и скрипели остатки купола. Аш могла бы поклясться, что сама видела в свете горящих знамен, как каменная кладка провисла внутрь. Медленно — словно само время стало тягучим.
Аш подобрала осколок гранита размером с кулак и швырнула его в черный провал в полу перед собой. Камень один раз отскочил от наклонного пола и исчез.
— Один… два…
Из тьмы снизу донесся всплеск.
— Точно! Я была права!
В воздухе опять с гудением пролетел обломок каменной кладки. Аш встретилась глазами с Годфри. Священник улыбался ей с неожиданной всепоглощающей нежностью.
— Могу только пожелать, чтобы это был первый и последний раз, когда ты окунаешь меня в дерьмо! — он потянулся за Вальзачи, покатил бесчувственное тело доктора вперед и усадил сверху на качающуюся глыбу плиток. — Благословение всех святых на тебя, Аш. Да пребудет отныне с нами Матерь Божья!
Годфри столкнул Вальзачи. В тусклом свете лицо итальянца казалось черным от крови, он покатился и исчез в расселине.
— Один… два…
Аш услышала более тяжелый всплеск — это человеческое тело ударилось о воду.
Глубоко или мелко?