— Кто из вас окно разбил?
Молчали Человеки.
— Это не я! Это он! — наконец сказал Ваня.
Тут уже Саня не выдержал.
— Вовсе и не я, а он!
— Кто из вас он, а кто не он, не поймешь! — бушевала Дарья Павловна. — И надо ж такими одинаковыми уродиться!
А Человекам только этого и надо было. Побежали они домой.
Вечером пришел с работы отец:
— Кто из вас окно разбил у Дарьи Павловны?
И откуда только он узнал?!
Человеки заскучали.
— Так кто? — повторил отец. Показал на Ваню: — Вижу, ты?
— Почему я? — возмутился Ваня.
— Потому что у тебя уши покраснели, — сказал отец.
— У него тоже красные, — не согласился Ваня. — Посмотри, папа, внимательно.
А у Сани, и верно, тоже уши покраснели.
— Ну ладно, Человеки, — сказал отец. — Спорить не буду. Наказывать тоже. А вот стекло взамен разбитого пошли-ка вставлять вместе!
Ничего не поделаешь. Пошли.
Отец стекло Дарье Павловне вставил, а Человеки замазкой стекло замазали. Получилось! Не хуже старого, разбитого.
Дарья Павловна хлопотала вокруг и все радовалась.
— Вот уж спасибо, вам, родные! Не оставили в беде — выручили! Премного вам благодарна!
Кто первым сказал «во-первых»
С вечера мать спросила:
— Что завтра на обед приготовить? Праздник все же. А то у нас все картошка да суп, суп да картошка.
— Мне все равно, — сказал отец. — Делай что попроще.
— Мы по грибы пойдем!.. Грибов знаете как много!.. Можно и без картошки жарить! — сказали Человеки.
Поутру встали они рано-рано. Отправились по грибы.
В лесу еще роса не сошла с земли. Папоротники и трава — мокрые. Осока и колокольчики — в водяных каплях. Туман висит над лесом. Птицы еле-еле голоса подают. Видно, не проснулись еще или тумана боятся.
А лес стоит тихий, присмиревший, будто замер. И паутинки, что на ветвях деревьев висят, замерли, не колышутся. Там, где расступаются деревья, солнце на поляны проглядывает. Блестят в его скупых утренних лучах паутинки с каплями росы, и трава, и цветы, и мхи-лишайники, и поникшие к осени листья ландыша, и разросшаяся крапива, и сбитые на землю белками веточки хвои, и обструганные шишки — все блестит.
И грибы… Их много в лесу. Белые, правда, реже. Подосиновики, подберезовики, лисички, маслята — чаще.
Человеки собирали грибы. Друг перед дружкой не хвалились. Шли по лесу почти рядом, а кто какой гриб в корзинку положил — его дело.
Набрали по корзинке полной.
— У тебя с верхом?
— А у тебя?
— И у меня с верхом! Пошли?
Дома мать приготовила обед. Нажарила грибов. Без картошки. Со сметаной. Подала на стол.
Все сидят — грибы едят.
— Молодцы, Человеки! — сказал отец. — Вкусно!
Тут один из Человеков оторвался от своей тарелки.
— Во-первых, ясно, что белые грибы вкуснее всех. А я белых больше всего набрал, — сказал он.
Это был Ваня.
Саня продолжал есть, но не выдержал:
— Почему это ты сказал «во-первых»?
Уплетая грибы, он пояснил:
— Я белых не меньше тебя собрал. А потом, все грибы вкусные, не только белые.
Тут Ваня не выдержал. Отложил ложку в сторону, начал:
— Во-первых, я больше тебя белых собрал. И первый белый тоже я нашел. А еще не спорь, я первым сказал «во-первых»!..
Саня в это время отодвинул тарелку.
— Спасибо! — сказал Саня.
А Ваня продолжал:
— У тебя одни лисички были да сыроежки… Я видел!..
Но отец перебил Ваню, не дал ему договорить:
— По-моему, первым «во-первых» сказал он. — И отец показал на Саню.
— Почему? — удивился Ваня.
— А потому, что он уже поел, а ты все копаешься, — пояснил отец. — Это во-первых. И вообще во-первых — дела, а уже во-вторых — слова. Как ты считаешь? Согласен?
Невеселая жизнь кошачья
Отец на работе. Мать на работе.
Сидели Человеки на лавочке возле дома. Просто так сидели. Скучали? Нет, не скучали! Сидели, и все!
Бабочка пролетела рядом. Опустилась на траву. Крылышки сложила. Отдохнула и полетела.
Пчела прожужжала над лавочкой, посмотрела на Человеков и в сторону подалась — видно, у нее тоже дела есть.
На ветку клена сел скворец. Почистил крылья и опять в воздух пустился.
И ласточки, и воробьи, и галки, и сороки, и синицы, и вороны, и дрозды, и сойки — все занимались какими-то своими важными делами.
А на земле копошились жуки, и жучки, и муравьишки — все торопились по своим делам.
Одни коты, лениво жмурясь, сидели в открытых окнах изб. И еще на лавочках. Грелись на солнышке. Потягивались, вздыхали. По своим хозяйкам, которые на работу ушли.