Мы много мелодий
Запомнить должны:
И в дальнем походе
Нам песни нужны,
И дома подруги
Поют на досуге…
Есть плавные песни
И есть плясовые.
Сегодня мы в классе
Поём их впервые.
На каждом уроке
Вот так распевать бы!
Есть даже особая песня —
Для свадьбы.
Вот лет через двадцать
Решу я жениться,
Тогда эта песня
И мне пригодится.
1960
Я люблю ходить вдвоём
В поле, в лес, на водоём,
Я люблю пускаться в путь
Не один, а с кем-нибудь.
Я люблю кричать: «Гляди!
Посмотри! Постой-ка!
Видишь, речка впереди!
Лодок, лодок сколько!..»
И с обрыва, с высоты
Я зову: «Ау! Где ты?
Погляди с обрыва,
Как вокруг красиво!»
Я один брожу в лесу…
(Так бывает редко.)
Задрожала на весу,
Закачалась ветка.
Белка в зелени густой
Скачет в перелеске.
Крикнуть некому: «Постой!»
Я один… Мне красотой
Поделиться не с кем.
1968
Детская дружба чиста и крепка.
Жили на свете два верных дружка,
Бегали вместе весной по полям,
Горе привыкли делить пополам.
Вместе учились и вместе росли,
В армию вместе пошли.
Светлая дружба, ты греешь сердца —
Сердце ребёнка и сердце бойца.
В школе за партой и в смертной борьбе
Верный товарищ поможет тебе.
Жили на свете два верных дружка,
Два пулемётчика, два смельчака.
Надо к реке пробираться вперёд:
Воду достать — охладить пулемёт.
Река под обстрелом, река вдалеке,
Друзья пробирались к реке.
Огненным ливнем бушует река.
Ранила пуля бойца-смельчака.
Гул несмолкаемый, грохот вокруг.
К другу на выручку бросился друг.
Верность товарищу в битве храня,
Вынес его из огня.
Светлая дружба, ты греешь сердца —
Сердце ребёнка и сердце бойца.
В школе за партой и в смертной борьбе
Верный товарищ поможет тебе.
1942
10 000 МАЛЬЧИКОВ
Кинорассказ
Ярко-синее небо.
По песчаной дорожке катится жёлтый детский обруч.
Русоголовый мальчишка толкает обруч, напевает:
Катись, мой обруч жёлтый,
Помчусь я тоже вслед,
Хочу, чтоб обошёл ты
Все страны, целый свет,
По дорожке, по бульвару,
По всему земному шару.
Обруч выкатывается с бульвара на улицу, бежит через площадь, бежит по мосту над Москвой-рекой. Катится всё дальше и дальше… По зелёной полянке, по берёзовой рощице… Вот он покатился с пригорка вниз… Теперь он обегает высокую гору с острой вершиной и, быстро раскачиваясь, спускается к морю.
А над морем сияющее солнце, большое, жёлтое, круглое, такое, как обруч.
Вдруг солнце превращается в лицо японского мальчика, с его прямых, торчащих волос как лучи стекают струйки воды.
На берегу пустынно. Прислонён к камню одинокий обшарпанный велосипед, весь увешанный сумками, в них бутылки с молоком.
Мальчик плывёт к берегу, вылезает из воды. Ему лет одиннадцать. Таро, так зовут его, натягивает на мокрое тело рубашку, начинает скакать по берегу, чтобы согреться. Напевает, неправильно выговаривая русские слова:
По дорожке, по бурвару,
По всему земному шару.
Ещё рано. Утро в курортном городке ещё не началось: не раздвинуты стены японских домов, закрыты лавочки.
По узенькой улочке идёт старый рыбак, бронзовый от загара, с корзинкой в руке.
— Как дела, дядя Дзиро? — спрашивает Таро, проезжая на велосипеде.
— Хорошие дела, — усмехается рыбак, — моей рыбе совсем не тесно в корзинке.
Таро остановился у одного из домов, соскочил с велосипеда, поставил две бутылки с молоком в ящичек у двери, взамен взял пустые.