— Как — пропал? — недоумевает Митико.
В рыбацком посёлке приятели Таро, которые помогали ему разгружать почту, посмеиваясь, переговариваясь, тащат вдоль развалившегося забора мешки с письмами.
Навстречу им Macao:
— Куда это вы?
— Выбрасывать несём, — веселятся мальчишки.
— Таро оставил у меня два мешка. Мать сердится: место занимают.
Macao покачал головой:
— Выбрасывать? А я вам ещё одно письмо принёс.
— От кого?
— От московской девочки. Она спрашивает, получил ли Таро письма русских детей и почему он не отвечает. На первый вопрос Митико-сан могла ей ответить, а на второй — нет.
И Macao вопросительно смотрит на ребят.
— А мы откуда знаем? Он куда-то уехал…
— Давайте мы вместо него ответим хоть на несколько писем. Я вам помогу, а то неудобно получается, — предлагает Macao.
Один из мальчишек вытаскивает наугад письмо из мешка:
— А что они там пишут?
Macao читает:
— «Однажды жёлтый обруч прошёл по всей планете…» Тут какая-то сказка или легенда: как будто московские дети катили обруч и пустили его по всему свету. И будто дети всего мира — белые, жёлтые, чёрные — подталкивают его своими руками, посылают этот обруч дружбы по всей земле… «По дорожке, по бульвару, по всему земному шару».
— Это же песенка Таро! — удивились мальчики.
— А он слов не знает, поёт — та-та…
Один из мальчиков фантазирует:
— Я тоже сам видел этот обруч, он катился мимо цветущего вишнёвого дерева.
Мальчики смеются, не верят.
Но Macao поддерживает фантазёра:
— А что ж, может быть, он и видел.
В Москве у входа в Дом Союзов дежурит толпа мальчишек.
Широкая лестница, ведущая в Колонный зал, тоже заполнена мальчишками. Они нетерпеливо ждут скрипача Борисова, то и дело посматривают на верхнюю площадку.
А он за кулисами, укладывая в футляр свою скрипку, спрашивает кого-то:
— Как бы мне выбраться отсюда другим ходом?
Крадучись, он выходит через запасной выход. Но не тут-то было! Ватага мальчишек мгновенно окружает его:
— Почему Таро не отвечает?
— Мы написали, а он не отвечает!..
— Вы же обещали, что он напишет, — перебивают они друг друга.
Андрей Петрович тщетно пытается их уговорить:
— Ну что вы за мной по пятам ходите?! Не знаю, почему он не отвечает!
Мальчики недовольно шумят.
Семья Судзуки уже в новом городе, где больше световых реклам, больше нарядных полотнищ с иероглифами на стенах домов…
Ресторан, который арендует Судзуки в этом городе, просторнее и обставлен лучше прежнего. Но настроение у Элли плохое.
— Смотри, как надо работать! — сердито говорит она Таро.
В тренировочном костюме, извиваясь и раскачиваясь, она вертит вокруг себя обруч, показывая движения хулахупа. Таро замечает беззлобно:
— Вы застрянете, вас оттуда и не вытащишь.
— Ты, кажется, и впрямь вообразил, что ты талант, — рассердилась Элли, — а здесь у тебя никакого успеха. Все давно забыли про твои письма. Одна надежда на новый номер. Повтори движение, будешь выступать со мной.
— С вами? Я с вами не брался.
— Возьми обруч и повтори движение! — повысила голос Элли.
— Не буду с вами!
Элли прикрикнула:
— Отниму велосипед!
— Тогда отдайте деньги, которые я заработал!
— Детям запрещено зарабатывать, — насмешливо говорит Элли и хочет дать ему подзатыльник.
Таро увёртывается.
— Если бы не моя доброта, я бы давно тебя прогнала. Вспомни, каким ты пришёл к нам.
Таро, уязвлённый её словами, на ходу скинул новую тренировочную курточку:
— Нате!
Снял брюки, швырнул их на пол:
— Нате!
Оставшись в одних трусиках, Таро сбрасывает туфли с ног.
— Нате!
Таро лихорадочно собирает свои вещи. Надел старый костюм, напялил картузик. Выдвинул из-под кровати ящик, где лежали фотокарточки. Видит, что ящик пуст. Не веря себе, Таро стоит ошеломлённый. Весело вбегает Кэтрин. Таро вне себя бросается к ней:
— Где мои карточки? Юра-тян, Гога-тян… Ты взяла?
Кэтрин опешила, на её лице растерянность.
— Я не брала…
— Ты взяла! Ты! Кто же ещё?! — наступает на неё Таро.
Таро расспрашивает мусорщика:
— Пожалуйста, а мусор куда увозят?
— Выбросили что-нибудь?
— Наверно, выбросили, — кивает Таро.
— Кольцо? Часы?
— Письма.
— Ну, письма… Ещё напишут.
— Нет, больше не напишут.
Кэтрин, опечаленная, идёт по улице.
Черноголовая малышка-девочка спрашивает её: