* Из сравнения с Предыдущими выписками очевидно, что под «прекрасными» должно здесь понимать преимущественно «Вечера на хуторе» и слабей -шие, по нынешнему мнению публики, из следующих повестей .
3 Н. Г. Чернышевский, т. III 33
Легко моГло 6 быть, Что г\ Гоголь отверг бы тогда вей, что вредило ему, и так же легко могло бы случиться, что, разочарованный в высоком мнении о с.амом себе, он с горестью бросил бы перо свое, как орудие недо-стой ной . его величия шутки. Чело-век — загадка мудреная и сложная; но мы скорее склоняемся на первое из сих мнений , — сказать ли — даже лучше желали бы, чтоб г. Гоголь вовсе перестал писать, нежели, чтобы постепенно более и более он падал и забл уждался. По нашему мнению, он уже и теперь далеко устранился от истинного пути. Если сообразить все сочинения его, начиная с «Вечеров на хуторе бл из Диканьки» до «Похождений Чичикова».
что губит их, постепенно усиливается.
«Гогол я захвалил и, — говорит Пол евой :— ом возмечтал, что призван писать вы соко- фил ософские созд ания, вообразил , что даже прекрасен язы к, кот оры м он пишет, когда вдается в высоко* парны е мечтания, и посмот рите, к чему это привел о его — к произведениям, подобным от ры вку «Рим», недавно напечатанному.»
«Рим» — это «набор л ожны х выводов, детских наблюдений , смешных и ничтожны х замет ок, не проникнутых ни одною свет-л ою или гл убокою мы сл ью, изл оженны х язы ком изломанным, диким, нел епы м» — тут есть и «смол а вол ос», и «сияющий снег л ица», и «призрак пустоты, который видится во всем», и «женщины, которы е подобно зданиям — или дворцы , или л ачуж-к и »,— одним сл овом, «Рим» — это «гал иматья». В этом отзыве о «Риме» есть своя доля правды , и доля значител ьная. Мы дол жны будем еще обрат ит ься к «Риму», говоря о постепенном развит ии идей Гогол я, и тогда заметим, что опустил из виду Полевой , назы вая безусл овной галиматьею «Ри м »— этот от ры -вок, дей ствительно представляющий много дикого, не лишен поэзии. Не будем ост анавл иват ься и на замечаиияж относительно язы ка, — с ними придется еще нам иметь дело. «Признаем ся,— продол жает Полевой , — что, прочитавши «письмо» при «Ревизоре» и «Рим», мы уже немногого ожидал и от «Мертвы х душ», предвозвещенных, как нечто великое и чудное. Подл инно чудное: «Мерт вы е души» прееэо- шли все наши ожидания».
Мы совсем не думаем осуждать г. Гоголя за то, что он назвал «Мертвые души» поэмою. Разумеется, что такое название — шутка. «Дл я чего запрещать шутку? Наше осуждение «Мертвы х душ» коснется более важного. Начнем с содержания— какая бедность! Не помним, читали или слышали мы, что кто- то назвал «Мергвы е души» старой погудкой на новый лсд. Дей ствительно: «Мертвые души» сколок с «Ревизора» — опять какой -то
мошенник приезжает в город, населенный плутами и дураками, мошенничает с ними, обманывает нх, боясь преследования, уезжает тихонько, — и «конец поэме»!— Надобно ли говорить, что шутка, другой раз повторенная, становится скучна, а еще более, если она растянута на 475 страниц? Но если мы к этому прибавим, что «Мертвые души», составляя грубую карикатуру, держатся на небывалых и несбыточных подробностях; что лица в них все до одного небывалые преувеличения, отвратительные мерзавцы или пошлые дураки, — все до одного, повторяем; что подробности рассказа наполнены такими выражениями, что иногда бросаете книгу невольно: и наконец, что язык рассказа, как язык г. Гогол я в «Риме» и «Ревизоре», можно назвать 34
собранием ошибок против логики и грамматики, — спрашиваем, что сказать о таком создании? Не должно ли с грустным чувством видеть в нем упадок дарования прекрасного и пожалеть еще об одной и» утраченных надежд наших, пожалеть тем более, что падение автора умышленно и добровол ьно? — Карикатура, конечно, принадлежит к области искусства, но карикатура, не перешедшая за предел изящного. Русская повесть об Еремушке и повивальной бабушке, хах русская сказка о дьячке Савушке, романы Диккенса *, неистовые романы новей шей французской словесности исключаются из области изящного **, если и допустим в низший отдел искусства грубые фарсы, итальянские буффонады, эпические поэмы наизнанку (travesti), поэмы вроде «Ел исея» ***. Можно ли не пожалеть, что прекрасное дарование г. Гоголя тратится на подобные создания!
«Искусству нечего делать, не в чем рассчитываться с «Мертвыми душами»24.
Видите ли, Полевой отказы вает ся от мелочных придирок к загл авию «Мерт вы х душ» — уж за эт о од но он засл уживает отл ичия от других рецензентов, ост роумие кот оры х бесконечно потешал ось над тем, что «Похожд ения Чичикова» названы пой мою. Бедность сод ержания в «Мерт вы х душах» — опять одно из тех суждеиий , искренность кот оры х доказы вает ся их невообразим ою наивност ью, замечаний , которы е возбужд ают ж а-лость к сдел авшему их и совершенно обезоруживают несогл ас-ного с ним читателя. Н о заметьте, од нако же, что Полевой начинает с существенны х ст орон вопроса и достигает даже некоторой меткости упреков, замечая, что «Мерт вы е души» скол ок с «Ревизора» — это не придет в гол ову никому из понимающих разницу между существенны м содержанием «Ревизора» и «Мерт -вых душ»: пафос одного произведения составл яет взят очниче-ст во, разл ичны е беспорядки и т. д., одним сл овом, преимущественно официал ьная ст орона жизни, пафос другого — част ная жизнь, психол огическое изображение разл ичны х типов пустоты или одичал ост и. Н о Полевой , не замечая существенного разл и-чия, смотрел «а сюжеты обоих произведений с той чисто внешней точки зрения, с которой можно находить, что «Горе от ума» есть повторение «Гамл ета», потому что и здесь и там главное лицо — юноша с умом и прекрасны м сердцем, окруженный д ур-ными людьми, остающий ся чист среди их, негодующий , г оворя-щий много такого, что кажет ся нелепо его сл ушател ям, признаваемый , наконец, человеком сумасшедшим, опасны м и ме могущий жениться на девушке, кот орую л юбит. Сбл ижение сюжет ов «Ревизора» с «Мерт вы ми душами» так же нелепо, как и сбл и* Романы Диккенса исключаются из области изящного.