дочь, роман, сочинение Михай ла Чернявского», «Сердце женщины, роман М. Воскресенского» Etincelles et Cendres, polsies par mademoiselle E. Oulybyche ff *, Moscou, 1842», «Любовь музыканта, роман А , Яросл авц ева», «Повести для добры х моек* витян, сочинение Эммануил а Лтомина».
О каждой из этих книг говорит ся прел одробно, об иных на 15, об иных на 20 ст раницах. Зат о в стары х годах «Библ иот еки», начиная с 1838 года (в 1836 и 1837 гг. разборы для эт ого журнала доставлял Н . А. Полевой ), напрасно стал и бы вы искат ь хот я таких статей , как разборы «Торкват о Т ассо» и «Черной женщины ». А между тем, журнал проникнут был сильной пот реб-ностью хвалить романист ов и поэт ов, к которы м благовол ил .
Он и хвалил их беспрест анно, н о тол ько общими фразам и, чувствуя, что подробны е разборы д аже посредственны х произведе-
нии ему не по силам.
Теперь нет надобност и нам распрост ранят ься о том, мог ли барон Брамбеус сказат ь о Гогол е что- нибудь в самом деле замечательное. Кт о не сказал ни о ком иичего, тот, конечно, ничего особенного не сказал и о Гогол е. Сначал а «Библ иотека для чтения» верно держал ась своего правил а: о «Миргород е» и «Арабесках» она сказал а тол ько п о нескол ьку сл ов, довол ьно бл аго-склонных, потому что все другие журнал ы отозвал ись об этих книгах выгодно 34. О «Вечерах на хут оре бл из Днканьки» было сказано («Библ иот ека дл я чтения», 1834, № 5), что «у авт ора есть бол ьшое дарование», и с обычной меткостью эстетических суждении барона Брамбеуса было прибавл ено, что «у него нет чувства», между тем, как на кажд ого читателя, не л ишенного вкуса, сильней шее впечатление производят «Вечера на хут оре» именно своею задушевност ью и тепл отою. О «Миргород е», в третьем нумере «Библ иотеки» 1836 года, было оказано:
В продолжение двух томов вы только и видите, что малороссий ских мужиков, казаков, дьячков, мастеровых. Публика г. Гоголя «утирает нос полою своего балахона» и жестоко пахнет дегтем, и все его повести, или правильнее, сказки, имеют одинаковую физиономию. Литература эта, конечно, невысока, вта публика еще одной степенью ниже знаменитой Публики поль- де - коковой ; однакож, книга читается с большим удовольствием, потому что она писана слогом плавным, приятным, исполненным непринужденной веселости, для которой часто прощаешь автору неправильность языка и грамматические ошибки. Самое замечательное качество манеры г. Гоголя — когда г. Гоголь не вдается в суждения об ученых предметах ~ есть то особенное малороссий ское забавничанье, та простодушная украинская насмешка, которыми он обладает в высшей степени и которые столь же различны с англий ским юмором, сколько с французскими тюрлюпннадами или с тем, что во Франции называют gogueoardise. Чт о это отнюдь в том нет никакого сомнения: а тем, которые принимали манеру автора «Вечеров rta хуторе» за humour, имеем честь доложить, со всем должным почтенней к их проницательности, что они, повидимому, не имеют ясного понятия об юморе. Мы настаиваем на атих различиях, которые не каждому * «Искры и пепел; стихотворения Е. Улыбышевой ».— Ред.
61
дано чувствовать в равной степени, и хотя, слава богу, не смешиваем мало* россий ской потехи с юмором Стерна, Лема иди Гогга, желали б, <? диакож. двух вещей : чтобы г. Гоголь не оставлял своей манеры, потому что она оригинальна, забавна и носит неподдельный отпечаток народности ума; и-чтобы другие не подражал и его манере, если они не родились в Мал ороссии, потому что она так же неподражаема и самобытна, как esprit и как юмор..
Дей ствующие лица этих сказок принадлежат к самым низким сословиям и говорят языком, приличным своему званию; при всем том язык этот не поражает читателя ни пошлыми оборотами беседы вприсядку, ни грубостью, Слишком верною черной природе. Как не полюбить этих молодых казачек, с такими круглыми бровями, с таким свежим и румяным лицом? Как не находить удовольствия в картине этих нравов, добродушных, простых, забав-ныхл Самая милая сказка — «Ночь перед Рождест вом»; она очень весела, очень drdle, — вернее мы не умеем выразить ее свой ства. Здесь часто попадается и остроумие, н вообще вы читаете ее с наслаждением и любопытством с начала до конца. «Иван Федорович Шпонька» есть единственная а целом сочинении повесть, в которой нет мужиков и казаков, и она именно стол ь за нимател ьна, скол ько нужно, чтоб пожалеть о том, что она не кончена.
Самый недоверчивый читатель согл асит ся, что эта рецензия написана 6 бл агоскл онном тоне. Н о не дальше, как через два месяц а, в пятом нумере «Библ иот еки» т ого же года, был помещен разбор «Ревизора» совершенно в другом роде. Мы возврат имся к некоторы м местам этой рецензии, а теперь заметим тол ько, что