В лагере все стихло. Угольки костра почти потухли. Сидящие вокруг костра подростки одели свои свитеры и куртки, так как стало прохладно. Но еще долго никому не хотелось расходиться. Услышанный от миссионера рассказ как бы просветил их и долго еще занимал умы: наша жизнь подобна каноэ над водопадом... мы спим... пучина греха... избрать курс к Богу или погибнуть.
После совместно спетой вечерней песни руководитель сделал еще насколько объявлений и можно было отправляться на ночлег. Но не все в этот вечер пошли в свои палатки. Некоторые подростки направились к палатке руководителя. На вопрос: „Что вы желаете?“ - у них был одинаковый ответ:
- Мы хотим к Иисусу. Мы хотим с сегодняшнего дня любить Бога более всего остального. Скажите, что нам нужно делать?
Запланированное в эту ночь „нападение“ тоже состоялось. Утром следующего дня „разбойники“ рассказывали о своих ночных „удачах“. Это привело мальчишек в шумный восторг. Однако полная тишина установилась на поляне и всеобщее внимание привлекли к себе подростки, сообщившие другую радостную новость. Минувшей ночью они услышали призыв Божий и попросили Его их жизненное каноэ вырвать из потока греха и направить к берегам Жизни. Отныне они хотят жить с Иисусом - юноши, проснувшиеся от сна.
Том - маленький миссионер
Том живет в бедном квартале Лондона. Мрачно выглядят здесь дома, и беспорядок царит в их стенах. В чердачной комнатке Тома тоже все выглядит мрачно и уныло. Мальчик сидит в своей кроватке и чем-то сосредоточенно занят. Искалеченными ручонками он держит ножницы и старательно вырезает из старой бумаги маленькие листочки.
Вот в его комнату вошла пожилая женщина. Порывшись в старом комоде, она снова уходит, не удостоив больного мальчика ни взглядом, ни словом. Тому она приходится родственницей, и он зовет ее тетя Груня. Однако ей больше подошло бы имя „Гадкая“, так как она постоянно ворчлива и зла на маленького Тома.
Том - калека от рождения. Он очень рано лишился обоих родителей. Тома взяла к себе его привередливая тетя, но каждый день она вслух жалела о совершенном ею добром поступке. Никому не нужный, больной и одинокий, проводил Том день за днем в кроватке в маленькой чердачной каморке. Очень редко в эту комнатку заглядывали посторонние, и поэтому почти никто не знал о нем.
Часто Том вспоминал свою маму, которая любила его, особенно сострадая его беспомощности. Она научила Тома читать и писать и очень много рассказывала ему об окружающем их мире. Лишь об одном мама никогда ему не рассказывала, о Христе, о Котором она сама ничего не знала. Однако Том встречал изредка несколько слов о Боге в приложении к „Лондонской газете“. Иногда это были даже целые предложения из Библии.
„Интересно, о чем еще написано в этой книге? -думал Том. - О, если бы я имел Библию!“
- Тетя Груня, - решился Том однажды обратиться к своей тете, - я так хотел бы иметь Библию, чтобы больше узнать об Иисусе.
- Что-о? Библию? - обычно мрачная тетя на сей раз громко расхохоталась. - Ха-ха! А кроме Библии ты больше ничего не хочешь?
Эти слова больно ранили сердце мальчика, и никогда больше Том не решался напомнить тете Груне о своем затаенном желании.
Медленно тянулись дни.
Однажды апрельским утром лестничные ступеньки заскрипели от чьих-то торопливых шагов. Том прислушался.
- Эй, Том! - услышал он знакомый мальчиший голос.
Дверь отворилась, и в комнату вбежал запыхавшийся Джек, единственный друг Тома, изредка навещавший его. Усевшись на край кровати и немного отдышавшись, Джек торжественно объявил:
- Том, сегодня я пришел к тебе в последний раз. Я уезжаю из Лондона на юг Англии. Там я смогу работать посыльным в большом отеле. Не печалься, Том, на прощание я тебе кое-что оставлю.
С этими словами Джек достал из своего брючного кармана и подал другу это „кое-что“, завернутое в коричневую бумагу. Когда Том развернул бумагу, на кровать упал блестящий шиллинг.
- Купи себе на эти деньги то, что тебе очень хочется, - сказал Джек. - Или мне сделать это для тебя? У тебя есть какое-нибудь желание?
- Есть, Джек. Купи мне на эти деньги Библию.
- Библию? Ты что, ненормальный? Как тебе только такая мысль могла в голову прийти? Неужто ты думаешь, что я собирал бы мои монеты на такую старомодную, глупую книгу? - вспыхнул Джек.
Грустным, просящим взглядом Том посмотрел другу в глаза.
- Джек, ты уезжаешь и не останется больше никого, кто бы хотя изредка посетил меня. Я всегда один. Поверь, мне очень хочется узнать, кто такой Иисус. Да и разве ты меня не спросил о том, что я желаю?