Во время перемены в дверь учительской постучали. Услышав „Войдите“, Юрген робко вошел в комнату. Сердце его билось. Чего хочет от него учитель? В большинстве случаев ни о чем хорошем здесь речь не шла.
Господин Штеннер как раз завтракал. Он попросил мальчика сесть.
- Сколько тебе лет? — поинтересовался он.
- Скоро мне будет тринадцать, - заикаясь, ответил тот.
- Знаешь, почему я тебя вызвал?
- Нет. - Юрген водил глазами по комнате. Но учитель уже продолжал. Юрген насторожился.
- Твое сочинение произвело на меня большое впечатление. Ты пишешь, что для тебя самым прекрасным событием было обращение к Иисусу. По изложению видно, что писать об этом составляло для тебя огромную радость. Не все мальчики твоего возраста написали бы так откровенно. Когда же это произошло?
- Месяц назад, во время пребывания в лагере отдыха, - отвечал Юрген.
- Я порадовался твоей смелости. Ты не задумывался над тем, как я это восприму?
- Задумывался, но такова была тема, ничего другого на эту тему у меня не было, - сожалел Юрген.
- Хорошо. Я внимательно прочел твой рассказ. То, что пережил ты, я прекрасно понимаю, так как мальчиком пережил то же самое, только мне было уже 15 лет. Я хорошо помню страх перед этим и большую радость, когда все было позади. Тогда получаешь уверенность, что принадлежишь Иисусу, потому что Он любит тебя. Я позвал тебя потому, что хотел попросить тебя зачитать сочинение, но не был уверен, что ты захотел бы.
- Естественно, захотел бы, - отвечал мальчик.
Господин Штеннер улыбаясь смотрел на своего ученика.
- Знаешь, такое „естественно“ бывает ведь не со всеми, которые называют себя христианами. Они не знают, что быть христианином означает свидетельствовать.
Взглянув в глаза мальчика, он продолжал:
- На следующем уроке немецкого языка я попрошу еще нескольких учеников прочесть свои сочинения, а последним будешь ты. Я буду молиться за то, чтобы ты с радостью прочел его.
В коридоре зазвонил звонок. Перемена закончилась.
Никогда еще Юрген не ждал урока немецкого языка с таким трепетом. Он впервые скажет всему классу, что изменилось в его жизни - и почему. На прощальном вечере в лагере это называлось „свидетельствовать“, тогда они рассказывали о своих переживаниях в те дни; тогда ему было вовсе не трудно, потому что почти все пережили одно и то же. В своем же классе он был единственным, по крайней мере, пока. Он же чувствовал, что они, так сказать, присматривались к нему со стороны, потому что не знали, почему он вдруг стал совсем другим.
Сначала урок шел, как и все другие уроки немецкого языка. Через полчаса Юрген уже был уверен, что господин Штеннер не вспомнит о сочинениях. Но именно тогда учитель сказал:
- К следующему разу выполните задания на странице 13. А теперь мы послушаем еще несколько сочинений.
Первыми читали Берт, Уве и Георг. Затем настала очередь Юргена. У него дрожали колени. Дыши глубже, твердил он себе. Он попросил Небо о помощи и начал читать:
„Самое хорошее переживание в моей жизни“ Господин Кеглер пригласил меня в лагерь отдыха. Сначала я вовсе не хотел. Поездка совпадала со временем проведения летнего народного праздника, которого я уже давно ждал. Но я заметил, что мои родители очень желали, чтобы я поехал, и я согласился. Случилось то, чего я опасался. Несколько часов в день мы изучали Библию. Скучным это не назовешь, но, откровенно говоря, было бы хорошо и без нее. Интересными были игры на местности, а особенно лагерная олимпиада, которую проводил руководитель отдыха. Мы ужасно старались. Но в центре внимания все-таки оставались занятия с Библией. Каждым утром и вечером -чтение Слова и молитва, затем - изучение Библии; отключиться было не легко. К тому же, господин Кеглер владел искусством сделать рассказы живыми. Вскоре я заметил, что если этот Иисус еще и сегодня невидим, но жив, то я должен изменить свою жизнь. А именно этого я и не хотел.
В последний вечер господин Кеглер говорил о добром самарянине. Он хотел показать нам, что в этой притче говорится и о нас. Мы также попали в руки разбойников, подобно тому человеку, о котором сказано в притче. На нас напал дьявол, он снял с нас все, данное нам Богом, и оставил нас нагими. Иногда мне казалось, что господин Кеглер знает мою жизнь, потому что он все время говорил о том, что беспокоило меня. Я был очень рад, когда вечер подошел к концу. Но и в постели я не находил покоя. Несколько дней назад я ухмылялся, когда господин Кеглер говорил о сердечных ранах, которые залечивает Иисус; но в этот вечер я заметил, что со мной не все было в порядке. Я вдруг познал, что такое грех, который разделяет меня с Богом, как морская пучина. Наконец, я вдруг не выдержал и вскоре стоял перед дверью руководителя лагеря. Он еще не спал. Ведь не я один был в таком состоянии. Господин Кеглер только показал на крест, висевший на стене, и я понял. Я начал рассказывать обо всем, что было плохим в моей жизни, обо всем, что я еще помнил. Когда мне уже ничего не приходило на память, господин Кеглер склонился вместе со мной на колени и помолился Иисусу, чтобы Он принял меня, чтобы я мог начать новую жизнь. На его вопрос, хочу ли я этого, я мог только ответить „Да“. Когда мы встали, я знал, что Иисус был моим добрым самарянином. Вот теперь я мог искренне радоваться и уже сожалел, что отдых в лагере подходил к концу. Во время отдыха я пережил еще много хорошего, но час, проведенный у господина Кеглера, где мне повстречался Иисус, был самым лучшим переживанием.