Утром следующего дня не без помощи Джима он вскочил в седло для своего первого верхового выезда. В пути они о многом говорили, так как Джима интересовали многочисленные проделки банды „Пантера“ в Чикаго. Джон, со своей стороны, тоже имел много вопросов.
- А те люди возле лошадей ваши работники?
- Да, - ответил Джим, - только мы их не называем работниками. Мой отец называет их просто ребятами. Ты с ними познакомишься и узнаешь, какие это замечательные парни. Вон тот высокий, на белой лошади - старший. Звать его Клифф. Он хорошо играет на гитаре и поет. Мне он нравится больше всех. Это мой лучший друг, и он мне пообещал сегодня вечером отправиться с нами на прогулку.
Джон пришел в восторг, так как Клифф ему тоже очень понравился.
Лошади шли по песчаной поросшей редкой травой земле спокойным шагом. Джим некоторое время ехал молча.
Постепенно Джон заметил, что к верховой езде он не привык. Ему уже хотелось обратно. Он размышлял о Джиме. Утром он видел Джима молящимся, чего он от него никак не ожидал. А когда Джон больше узнал о Клиффе, то услышал, что Джим с Клиффом порой беседуют об Иисусе. Об Иисусе Джон знал немного из воскресной школы.
- Знаешь, Джим, - прервал молчание Джон, - я не особенно благочестив. Правда, мои родители посылают меня в воскресную школу, которую ведет проповедник из Библейского института Муди. Только посещаю я ее неохотно. Зато поздно вечером, когда люди спят, мы звоним в квартиры. Ты бы знал, какое это удовольствие смотреть на засланных людей, выглядывающих в окна и сердящихся, не заставая никого у открываемых дверей. Перед едой я, конечно, молюсь, но только потому, что это у нас так принято.
Джим рассмеялся:
- Если бы сейчас Клифф слышал твои слова, он бы сказал тебе: „Ты, Джон, христианин - „летучая мышь“.
- Как это понять?
- Это пусть он тебе сам объяснит.
Вечером двенадцать копыт рыхлили песчаную тропу. Три наездника: Клифф, Джон и замыкающий Джим - держали путь к гроту в скале. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, вскоре станет совсем темно. К седлу своей лошади Клифф привязал несколько фонарей. Сегодня вечером Джон должен увидеть кое-что необыкновенное, чего он никогда не забудет.
- Нам нужно поторопиться, солнце уже почти село, - проговорил Клифф, пришпоривая свою лошадь.
Джон был в волнении. У подножья скалы они привязали лошадей. Пройдя еще несколько десятков метров, они остановились у пещеры в скале.
- Сядьте здесь, - шепнул Клифф и, указывая на пещеру, добавил: - Сейчас начнется.
И вправду, пещера „ожила“. Из многочисленных расщелин показались маленькие, беспокойные, очень подвижные головки с большими ушами. Затем последовал дружный взмах крыльев, и тысячи летучих мышей, промелькнув над тремя затаившимися наблюдателями, унеслись в вечернее зарево. За первыми партиями стартовали, подобно опытным спортсменам, следующие. Не задевая ни одной веточки росшего возле пещеры кустарника, они оставляли скалы и устремлялись вдаль.
Они очень спешили, поскольку сумерки скоро должны были смениться темнотой. До темноты же им необходимо было успеть набить свои желудки насекомыми.
Когда стало так темно, что едва можно было что-то разглядеть, Клифф зажег один фонарь. Ни одной летучей мыши не было видно. Они все снова попрятались в свои норы и щели.
По пути домой все трое были неразговорчивы. Клифф только предупредил:
- Сейчас быстро в кровать, ребята. Завтра еще до восхода солнца мы опять отправимся к скале, чтобы понаблюдать за орлиным гнездом. Джон недолго раздумывал об увиденном. Очень скоро его дыхание стало равномерным, и он крепко уснул. От укусов насекомых его оберегала москитная сетка.
На следующее утро Джона пришлось усиленно тормошить. Ночь показалась ему настолько короткой, что он с удовольствием повернулся бы на другой бок и спал дальше. Однако упустить интересное зрелище он тоже не хотел.
Тропа, по которой двигались наездники, знакома Джону еще со вчерашнего вечера. Однако на сей раз они уже на второй развилке оставили своих лошадей и стали взбираться на скалу. Джону было нелегко. Обычно он ловко взбирался на возвышенности, но сегодня ему мешала боль в мышцах от вчерашней верховой прогулки.
На одном из уступов в скале они остановились, и Клифф дал мальчикам знак лечь. Выключив фонари, они медленно продолжали движение ползком.
Горизонт на востоке зардел, и еще через несколько минут скалы осветились первыми золотистыми лучами солнца. Повсюду: в кустах и в траве -пробуждалась жизнь. Маленькие птички выводили свои утренние трели, крот выметал из своей новостройки лишнюю землю.