«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...».
– Гарри… тридцать первого июля… – потерянно пробормотала Лили, уронив руки. Тем временем неугомонный пацан залез ко мне на колени и пытался поймать за нос.
– То… скаску! – требовательно заявил он. Я, не вставая с места, притянул к себе книжку с картинками (вот ведь! Быстро к хорошему привыкаешь. Удобная штука в быту магия… даже не так сильно ее уже ненавижу. Родненькие двойные стандарты), открыл ее и начал читать радостному ребенку стихи.
***
Разговор продолжился только тогда, когда Гарри был вымыт и уложен спать в свою кроватку. За окном стемнело. Я сидел на диване с альбомом и простым карандашом в руках. Лили устало откинулась на спинку в кресле напротив. Свет лампы удачно падал на нее, красиво подчеркивая овал лица и изгибы тела.
– Значит в ту ночь ты пришел за Гарри? – не повышая голоса, чтобы не разбудить ребенка, спящего в своей кроватке за тонкой фанерной декоративной перегородкой, делящей большую комнату на две части, произнесла она.
– Именно, – подтвердил я. – В ту ночь решался исход войны: Дамблдор раскрыл уже практически всю сеть ПСов и готовился к арестам. Я же, убив Гарри, тем самым деморализовав старика, начал бы штурм Министерства (операция была уже разработана, подготовлена и запланирована, исполнители ждали только отмашки и собственно меня). Также была подготовлена ловушка на Моуди с его спецотрядом – у них не было шансов. А взяв Министерство и прессу в свои руки, я быстро дожал бы и Дамблдора с его Орденом, штаб-квартиру и списки членов с их адресами и адресами родственников которого я уже тоже имел на руках. Да и по старому долькоману у меня уже были кое-какие наработки. Так что все решалось именно там, в Годриковой Впадине. Альбус все поставил на Гарри и был прав.
– Да что мог сделать Величайшему Темному Магу Современности годовалый младенец?! – закрыла лицо руками и медленно выдохнула Лили.
– Убить, – пожал плечами я. – Альбус ведь был у вас в доме?
– Был, – подтвердила девушка, опуская руки обратно на подлокотники.
– В спальню поднимался?
– Да.
– Палочку доставал?
– Да.
– Так вот, в спальне был подготовлен Ритуал Светлого Жертвоприношения. Это Высшая Светлая Магия. Я, когда был там с тобой, после всего уже, перед тем как аппарировать, когда огонь сожрал ковер, увидел под ним трансфигурированный рунный круг, в центре которого стояла кроватка Гарри. Она ведь у вас без колесиков, вы ее не передвигаете? – девушка кивнула.
– Что это за ритуал? Зачем он?
– Ритуал сам по себе крайне прост: добровольная жертва отдает свою жизнь, даруя защиту тому, ради кого эта жизнь отдается. Защита невероятно сильная. Способна отразить даже Аваду, – пояснил я. Откуда знаю? Память Тома. То, что он пользовался в основном Темной и Высшей Темной магией еще не означает, что не разбирался в Светлой и Высшей Светлой. Изучал он ее и ее возможности даже более тщательно, чем темную, поскольку оружие врага надо знать во всех тонкостях, только так можно находить его слабые места и побеждать. И рунный круг в спальне Гарри действительно был. – А теперь вспомни, как развивались события: я вошел в дом, с ходу убил Джеймса, поднялся к вам на второй этаж (не рассматриваем, сейчас мое “просветление”). Дальше как бы должны развиваться события? Я обезоруживаю тебя, ты кричишь свое: “Убей меня, только не убивай Гарри”, что засчитывается ритуалом, как вербально выраженное согласие пожертвовать собой ради сына. Я убиваю тебя, так как из вас двоих ты в тот момент опаснее. Ритуал срабатывает. Гарри получает защиту. Я кидаю в него Аваду, она защиту не пробивает, а Авада заклинание очень мощное и сложное, несмотря на простоту использования относится к Высшей Темной Магии. Однажды произнесенное, оно как “Меч Мурамасы” - однажды извлеченный из ножен обратно может быть убран только после того, как отведает крови. Авада может попасть не в человека, а в птицу, убив ее, в какой либо предмет, разрушив его, но она обязана попасть. И если она не может разрушить или убить то, во что попала, то она убьет того, кто ее послал.