- Рассекатель Пустоты!
Уруйя бросился вперед, прячась за алым энергетическим серпом, и в тот момент, когда "Рассекатель" был в очередной раз разрублен, выложил на стол последний оставшийся у него козырь - измененную технику Шикучи. В классическом исполнении этот навык предназначался для быстрого сближения с противником по прямой, но один из его учителей показал ему, что этим возможности техники не ограничиваются. Вытянувшись в отчаянном прямом выпаде и уловив - не глазами даже, шестым чувством - движение чужого клинка, сместился в сторону, обтекая врага по кругу со всей скоростью, на которую только был способен измененный навык.
Он так и не понял, что произошло дальше. Вот перед ним - открытая спина и клинок, готовый поразить незащищенную шею, а в следующее мгновение он уже кувыркается по земле.
Узруф попытался подняться, но все, чего он смог добиться - это, мучительно кашляя кровью, вонзить клинок в твердую, утоптанную землю, встать на колено и поднять упрямый, хоть и затуманенный болью взгляд на врага. Тот, никуда не спеша, медленно подошел к Уруйе, вложил клинок в ножны, небрежно отбил неловкий выпад уже побежденного врага бронированной перчаткой - и взял Узруфа за горло. Не с целью убить - лишь не дать ему упасть и показать, что может сделать это в любой момент.
Полминуты назад, до начала боя, Уруйе казалось, что белесые глаза врага светятся - сейчас он понял, что яркий полдень был не причем. Свечение было тусклым, едва заметным - и солнечный день замечательно маскировал это, едва ли кто-то, кроме Узруфа, смог это заметить.
- Ты - не человек, - просипел он. Он закричал бы об этом во весь голос - но хватка на горле и полыхающие огнем ребра делали даже тихий шепот - подвигом.
- И что с того? - тихо ответил враг.
Смешно, но ненавидящий нелюдей Уруйя испытал облегчение, насколько это вообще было возможно со сломанными ребрами, одно из которых, кажется, проткнуло легкое, - он все еще может претендовать на звание сильнейшего человека.
- Вот именно поэтому я ненавижу таких, как ты. Вы презираете нас, обделенных могуществом, не способных соперничать с вашими врожденными силами, не считаете нас равными. Высокомерные ублюдки, считающие, что сила - это все, что имеет значение.
- Ты хоть сам слышишь, что говоришь? - враг улыбнулся. Не злобно оскалился, как рассчитывал Уруйя, надеясь на легкую смерть, нет, это была улыбка, полная печали. - Ты, владеющий рабыней; ты, едва не убивший ее за забывчивость; ты, презирающий всех, кто слабее тебя - смеешь порицать чужое высокомерие?
- Вы меня таким сделали! - выплюнул Узруф слова пополам с кровью. - Вы, поганая нелюдь, убившая мою семью, поработившая мою деревню, пять лет держащая в рабстве!
Уруйя не знал, чего собирается добиться, бросая эти обвинения в лицо существу, державшему его за горло. Наверное, просто снова ощутил себя пятилетним сопляком, угодившим в рабский ошейник и шпыняемый остроухими ублюдками по пути к их "Священной" Роще, где его собирались принести в жертву. Тогда лишь счастливый случай позволил ему спастись - вряд ли сейчас повторится чудо.
- Я уже слышал такие отмазки, - ответил враг. - Людям был дарован величайший дар - полная свобода выбора, отсутствие любых ограничений... и поэтому твои слова - просто оправдание собственной злобе.
- Пошел на хер, нелюдь!
На лице врага на секунду промелькнуло сомнение, бронированные пальцы на горле чуть сжались... Уруйя понял, что в этот миг решается его судьба. Умирать не хотелось, но страха не было.
"Может, я еще успею его достать..." - так думал Узруф, незаметно нащупывая засапожный нож. Однако, вместо хруста собственных позвонков, Уруйя услышал нечто совсем другое:
- Среднее Исцеление.
И боль моментально исчезла.
- Что?.. - удивленно моргнул Уруйя, не в силах поверить в случившееся.
- В качестве доказательства, что ты ошибаешься, - сказал враг, отпуская его горло и отступая на шаг. - И благодарности за показанные приемы - я многое узнал о местном боевом искусстве.
А потом - протянул ему руку.
- Вставай, Уруйя и выполняй условия дуэли. И больше не попадайся мне на глаза - второго шанса не будет. Моя вера не одобряет убийство разумных, но если я увижу повторение случившегося сегодня - это меня не остановит.
Естественно, руку Узруф не принял. Он поднялся сам, проклиная глупое тело за чуть дрожащие ноги.
- Ты еще и маг?
- Немного. В этих землях подобного не практикуют, но на моей родине таких, как я называли "паладинами". Рыцарь, служащий Господу и пользующийся Его силой.
- Святоша... - буркнул Уруйя, но - больше по инерции, не зная, радоваться ли ему милосердию врага или злорадствовать глупости. - Кто ты?
- Меня зовут Мэтт Войс. Можешь не запоминать - я надеюсь, что больше тебя не увижу.
- Я запомню, - не согласился Узруф.
"Я запомню".
<p>
Часть 3. Слово Галэдриэль</p>
- Сонара, ты в порядке? - тихо спросила Эйлиана, когда Хозяин вышел из зала вслед за каким-то мужчиной, что вступился за новенькую.
Сонара не ответила - лишь продолжала тихо скулить, то пытаясь свернуться в клубочек, то резко распрямляясь от боли в сломанных ребрах.
- Прости меня, Сонара, у меня нет лечащих заклинаний. Это ты должна была быть нашим лекарем.
"Это очень, очень плохо. В таком состоянии она не сможет излечить себя сама, значит, придется обращаться в Церковь... Хозяин будет очень зол".
- Я ведь тебя предупреждала, глупая... - прошептала эльфийка. - Если твой предыдущий господин спускал тебе с рук такое, то наш Хозяин совсем не такой...
"А когда Хозяин зол..." - Эйлиана прикусила губу. Вряд ли Сонара достанется второй раз, значит, это будет либо она, либо...