Выбрать главу

   - Забудьте о том, что я Лесной эльф, - понимающе кивнул тот. - Я - подданный Лестницы в Небо, Лоттере Рагниль, и это все, что имеет значение. Мы не делим разумных по расам.

   Рейнджер скосил взгляд на третью из странных незнакомцев и та улыбнулась-оскалилась в ответ:

   - Меня зовут Вивьер, - сказала она. - И я, как видишь, человек.

   Кейлан медленно кивнул, принимая к сведенью ее слова. Три представителя трех враждующих уже не первое столетие рас, собранных в одном месте, объединенных одной целью - все потребные рейнджеру доказательства были перед его глазами. Нужно было только осознать факты.

   - Не слушай Лотэне, - вновь взял слово Лесной. - Она твой коллега и дипломатия - не ее специальность. Лестница в Небо не держит на вас зла: мы знали, что вы придете и знали, что придете именно так. Иллирен, пожалуйста...

   Вздрогнув, последняя из четверки робко сделала два крохотных шажка вперед, упрямо сверля взглядом камень под ногами.

   - Да, Рагниль-сама, - тихо прошептала она.

   - Эту девушку освободил из рабства наш Лорд. В качестве жеста доброй воли мы возвращаем ее вам. Проследите, чтобы ее вернули домой и помогли найти родных - это моя личная просьба.

   - Я... передам ваши слова своему начальству, - хрипло ответил Кайлин, стараясь отвечать максимально "дипломатически"... то есть ни говоря ни да, ни нет.

   - Извините, но меня это не устраивает, - посерьезнел Рагниль, стирая с лица доброжелательную улыбку. - Вы проследите, чтобы с ней все было хорошо. Дайте мне ваше слово.

   Разведчик вновь посмотрел на соотечественницу - та, наконец оторвав взгляд от земли, смотрела на него жалобным взглядом огромных ярко-синих с фиолетовым отливом глаз.

   - Я позабочусь о ней, - наконец кивнул он. - У вас есть мое слово, Кайлина из клана Полумесяца.

   - Вот и отлично, - вновь улыбнулся Рагниль. - В таком случае не буду вас больше задерживать. Лотэне проводит вас до границы - я беспокоюсь, как бы вы не заблудились в этих горах...

   "Беспокоится он, как же..."

   - И последнее. Через неделю наш замок посетит Император людей с дружеским визитом. Передайте вашему начальству, что такое же приглашение действительно и для них.

   - Разумеется, Рагниль-сан, - Кайлин решил, чтобы на этот раз будет не лишним поклониться - совсем чуть-чуть, просто проявить вежливость.

   Почему нет, раз уж никто никого не собирается убивать?.. Разговоры - это хорошо.

   "Попал ты, господин Рейнджер, ох попал..." - думал разведчик, наблюдая, как Рагниль и человечка заходят в переливающийся всеми оттенками синего портал, открывшийся за их спинами. - "Угадай с трех раз, кого отправят вместе с послами?"

   - Ну, чего стоишь? - буркнула Лотэне. - Вы досюда два дня скакали, как горные козлы, обратно еще дольше получится. Шевелись, рейнджер. Заодно покажешь мне эту вашу "тропу", мы вас только четыре часа назад заметили.

   Кайлин улыбнулся, зная, что маска не позволит Лотэне увидеть его лицо. Их заметили всего несколько часов назад! После уничтожения Зуранон и демонстрации пространственной магии, разведчику уже стало казаться, что их новые соседи всемогущи, но нет! - они проглядели его группу.

   "Всего-то надо найти еще более шеесворачивательный путь и разобраться, как именно они нас засекли", - мысленно кивнул самому себе рейнджер. - "С этим можно работать".

<p>

Часть 7. Крепость Симабара</p>

   У Императоров все не как у людей. Их слова выражают не их личное мнение, а политику страны; их плохое настроение может обернуться массовыми казнями, а заурядная головная боль - ошибкой, которая будет стоить десятки тысяч золотых монет. Даже в туалет просто так не сходишь: охрана будет сопровождать до дверей, и даже внутрь первой заглянет в поисках затаившихся убийц или "туалетных монстров", которыми няньки пугали в детстве Зиркнифа.

   Съездить "в гости" в соседнюю державу просто так тоже не выйдет. Обязательно нужно сопровождение, и меньшим, чем "маленькая армия", обойтись не получиться.

   В поездку на равнины Каз, еще пару недель назад бывшими владениями непобедимых Поводырей Смерти, а теперь принадлежащие не пойми кому, Император взял с собой Имперскую Гвардию в полном составе. Тысяча лучших воинов Империи, вооруженных зачарованным оружием, облаченных в зачарованные доспехи - в бою личный отряд Императора стоил полнокровного легиона.

   Кроме того, сильнейший волшебник Трех Королевств, Флюдер Парадин даже разрешения спрашивать не стал - просто, при личной встрече, уведомил, что отправляется с ним... а Император только согласно кивнул, потому что, действительно, других вариантов просто не было. С собой Парадин взял четверых лучших учеников, владеющих магией четвертого ранга. Двухсотлетний заклинатель, да при поддержке учеников - еще один легион, если сравнивать их с базовым воинским образованием Империи.

   Взбудораженные исчезновением некромантов и задержавшимся всего на день очищением равнин от эманаций Смерти, в посольство напросились и церковники: Первосвященник отправил вместе с Зиркнифом Анджело Содано, декана Коллегии Кардиналов с приданным ему отрядом Рыцарей Веры. Тоже не мальчики для битья, пусть даже их специализацией были немертвые и прочая нечисть.

   В общей сложности - полторы тысячи человек, которых надо было собрать в дорогу, позаботится о пропитании и ночлеге, наметить маршрут...

   "Слава Спящему, у меня есть подчиненные..." - думал Зиркниф, разглядывая с вершины холма отряд, сильно растянувшийся в дороге. У подножия уже суетились слуги, организовывая стоянку и создавая деловитый шум большого потревоженного муравейника.

   - А здесь и правда больше не осталось Зла...

   Обернувшись через плечо, Император взглянул на кардинала Содано. Глава дипломатического ведомства Церкви вид имел крайне задумчивый, отчего его аскетичное вытянутое лицо со впалыми щеками и высоким лбом казалось одухотворенным и возвышенным. Зиркниф точно знал - никакой одухотворенности и возвышенности в сухой как пустынный песок душе кардинала никогда не было, что делало его самой нелюбимой фигурой в собственной организации. Зато Анджело обладал незаурядным умом, близким к абсолюту педантизмом, потрясающей работоспособностью и достоинством, которое Император ценил едва ли не больше всех остальных - честностью.