Метатрон посчитал бы за честь склониться перед своим кумиром детства и юности, но... нынешний статус, увы, не позволяет.
- Ничего страшного, Метатрон-доно, - Химура улыбнулся своей коронной безмятежной улыбкой. - Осмелюсь доложить, что мы с Астерией-сан с пользой провели время, обсуждая особенности Божественной магии вашего уровня.
- Это хорошо, - кивнул ангел. - Не буду больше вас задерживать - тренировочная площадка в вашем полном распоряжении.
- Спасибо, Лорд, - коротко поклонилась Астерия.
Медлить больше он не стал - ему и правда стоило поторопиться. Тренировочную площадку он намеренно выделил подальше от замка - его без меры могущественные подчиненные (даже не Стражи!), разойдясь, вполне могли срезать кусок скалы, проломить крепостную стену или уронить на голову врагов метеорит размером с легковое авто.
Лететь до Симабары, если не особенно торопиться, было около получаса, поэтому, материализовав крылья, Метатрон мощным прыжком взметнул свое тело вверх на несколько метров, а затем, ударив крыльями по воздуху, унесся в небеса.
Какая может быть религиозная организация по христианским мотивам без церкви? Правильно, никакая.
Была церковь и в Небесном Троне - на одном из летающих островов Седьмого Неба. Небольшое строение в стиле "готика" не производило особенного впечатления, особенно в сравнении с окружающим ее великолепием. В ней не проводились воскресные службы и никогда она не знала столпотворения - в Лестнице в Небо считалось, что церковь должна быть не из камня, а из ребер, что Бог должен жить не в здании, а в сердцах. Сюда приходили по велению сердца, не по обязанности, желая поговорить с Богом не где застал вечер, а суровом величии внутреннего убранства единственной церкви в замке.
Присматривали за церковью всего трое человек: святой отец Бенедикт, жрец-целитель семидесятого уровня и две монахини пятидесятого, Мария и Тереза. Монахини эти были особенные - вломить при нужде могли так, что мало не покажется.
- Мой Лорд, - коротко поклонился Бенедикт, стоило Метатрону войти в церковь.
- Святой отец, - кивнул ангел.- У меня будет к вам просьба.
- Все, что в моих силах.
- Покиньте церковь.
Бенедикт молча поклонился и, кивнув монахиням, вышел вслед за ними. И лишь у самой двери, в закрывающуюся щель, он тихо сказал:
- Надеюсь, Он ответит... хотя бы вам.
Ангел медленно прошел между рядов деревянных скамей, поднялся по ступеням, ведущим к алтарю, коснулся кончиками пальцев холодного камня...
- В последний раз я был в церкви год назад, - тихо начал Метатрон. - Через три дня после смерти Габриэль, пьяный, злой, отчаявшийся... Дал в глаз священнику и какому-то гайдзину из прихожан, едва не подрался с копами... Священник сам виноват. Кто в своем уме говорит вдовцу, что "Все в воле Божьей"? Как это вообще должно было меня утешить?!
...Знаешь, я никогда не верил в Тебя. Когда в шесть лет погибают твои родители, сложно продолжать смотреть на мир сквозь розовые очки. Сложно продолжать верить во всеблагого Бога, что любит всех нас... и позволяет умирать, порой - в мучениях, порой - глупо, ни за что, без капли справедливости и смысла. Тетя, что приютила меня, была атеисткой... и научила меня тому, что все зависит от меня. Я решаю, какой будет моя судьба, я придаю смысл своему существованию, я - источник всех событий, что со мной происходят. "Если Бог всемогущ, он не может быть добрым" - любила говорить она. - "Если Бог добр, он не может быть всемогущим".
Оторвав взгляд от алтаря, он посмотрел на массивный крест из лакированного дерева. В замке не было изображений Творца, хотя некоторые из его обитателей застали те времена, когда Создатель Всего Сущего еще не покинул свое творение, оставив его защиту на своего любимого сына.
- А вот Габриэль в тебя верила, - улыбнулся Метатрон. - Она была паршивой христианкой, не любила священников, год прожила со мной "во грехе"... но в Тебя верила. Той самой наивной детской верой - самой сильной, самой искренней, самой настоящей верой, на которую только способен человек. А я... мне всегда были нужны доказательства. Что ж... - он усмехнулся. - Теперь они у меня есть.
То, что произошло с нами, выходит за границы стечения обстоятельств. Ожившие НИПы, силы, взявшиеся из ниоткуда, выдуманная история, ставшая явью... Слишком много всего, чтобы я поверил в совпадение. Так ответь мне...
Он закрыл глаза, пожалуй, впервые выпуская на свободу силу, что была скрыта в нем. Даже в поединке с Керианом он сдерживался, опасаясь обращаться к той бездне, что таилась в глубине его нового тела: слишком пугало его незаслуженное могущество, слишком велика была сила, пределов которой он не знал, но каким-то шестым чувством понимал - она больше, чем кажется.
А сейчас... встряхнувшись, он расправил могучие крылья за спиной, озарил полутемную церковь светом, двумя потоками хлынувшим из глаз, и сиянием собственного тела, разом активировав все ауры и пассивные способности, наконец принимая свою новую сущность. Казалось, что достаточно протянуть руку и сжать кулак - и само пространство захрустит между пальцами, как тонкая фольга; потянуть на себя - и оно порвется, оставив рваный разрыв в плоти реальности, сочащийся черной кровью.
Глубоко вздохнув, ангел сказал всего три слова, не обращая внимания на жалобное дребезжание витражей и дрогнувший мрамор под ногами.
- ЭТО. БЫЛ. ТЫ?
...Само собой, ему никто не ответил. Кто бы ни стоял за случившимся, каковы бы ни были его мотивы, сообщать их своим подопытным кроликам он ничего не планировал.
- Ну разумеется... - вздохнул Метатрон, возвращаясь к форме невзрачного человека в длинном бежевом плаще до пят.
Вопреки его опасениям, такие резкие переходы между могуществом и заурядностью давались ему до неприличия легко - он идеально владел своей силой, которую даже не понимал.