К стр. 206-207. «Как мог Карамзин […] допустить, чтобы могли быть в обращении кожаные клочки, не обеспеченные никакой гарантией!» – Карамзин в конце первого тома «Истории Государства Российского», отмечая необходимость денег для «торгового народа», писал о том, что в древней Руси «ценили сперва вещи не монетами, а шкурами зверей, куниц и белок: слово «куны» означало деньги. Скоро неудобность носить с собою целые шкуры для купли подала мысль заменить оные мордками и другими лоскутками куньими и бельими».
К стр. 208. Может быть, к этому раздражению много огня прибавлял и известный литературный антагонизм между ним и Пушкиным. – Каченовский отстаивал классицизм и выступал против новой романтической поэзии, сторонником которой был молодой Пушкин. Еще в 1818 г. Пушкин написал первую эпиграмму «На Каченовского». В 1820 г. в ответ на известную рецензию «Жителя Бутырской слободы» о поэме «Руслан и Людмила», опубликованную в журнале Каченовского «Вестник Европы», Пушкин написал ряд эпиграмм, большинство которых не появилось в печати и было известно только в устном распространении. «Хаврониос! Ругатель закоснелый» (1820), «Когда б писать ты начал сдуру» (1820), «Клеветник без дарованья» (1821), «Охотник до журнальной драки» (1824), «Как! Жив еще курилка журналист» (1825), «Словесность русская больна» (1825).
Обращение Каченовского в 1829 г. в цензуру «за защитой» от критики «Московского телеграфа» иронически изложено в статье Пушкина «Отрывок из литературной летописи», высоко оцененной Чернышевским (см. «Очерки гоголевского периода русской литературы»). Эпиграммы Пушкина, опубликованные в 1829 г.: «Журналами обиженный жестоко», «Литературное известие», «Там, где древний Кочерговский», «Как сатирой безымянной», также освещают факты литературной борьбы с Каченовским. «Злой паук» Каченовский является одним из экспонатов «Моего собрания насекомых» Пушкина (1829).517
К стр. 209. …кто-то (едва ли не Писарев) горько упрекал профессоров, что его долго томили над упражнениями переводов… – Имеется в виду статья Писарева 1863 г. «Наша университетская наука».
К стр. 211. …профессор теории изящных искусств и археологии Н. И. Надеждин… – Широта научных интересов Надеждина (1804-1856), богатство материала привлекли слушателей. Несмотря на его идеалистические позиции, ряд вопросов эстетики решался им правильно и по-новому. Его лекции оказали большое влияние на Белинского, Станкевича, Герцена. С 1831 по 1836 г. Надеждин издавал журнал «Телескоп» с приложением «Молва», в которых сотрудничал Белинский. В 1836 г. журнал был закрыт за опубликование «Философического письма» Чаадаева, а издатель выслан. Чернышевский видел в Надеждине «одного из замечательных людей в истории нашей литературы», который «дал прочные основания нашей критике… и показал примеры, как прилагать эти принципы к суждению о поэтическом произведении» (Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. III, 1947, стр. 140, 163, 164).
Шевырев С. П. (1806-1864) – реакционный поэт, критик, историк литературы. Во второй половине 30-х годов Шевырев становится сторонником официальной народности, а затем и одним из основных сотрудников славянофильского «Москвитянина». О нем см. известный памфлет Белинского «Педант» (1842).
К стр. 213. Давыдов И. И. (1794-1863) – читал в Московском университете курсы латыни, философии, высшей математики и с 1831 г. русской словесности. Слушатели называли его курс «ничто о ничем, или теория красноречия». В 1847 г. был назначен директором Педагогического института. О нем см. памфлет Добролюбова «Партизан И. И. Давыдов во время Крымской войны» (Н. А. Добролюбов, Полн. собр. соч., т. III, 1936, стр. 5-12).
К стр. 214. Квинтилиан, Блэр, Баттё… – Квинтилиан (35-95) – известный римский оратор, оставивший труды об ораторском искусстве. Блэр (1718-1800) – шотландский проповедник и профессор Эдинбургского университета, автор «Курса риторики и литературы» (1873). Баттё (1713-1780) – французский теоретик искусства.
К стр. 215. Погодин М. П. (1800-1875) – реакционный писатель, публицист и историк, в 40-х годах редактор журнала «Москвитянин». В Московском университете с 1830 г. занимал кафедру всеобщей, с 1835 г. – русской истории. В начале 30-х годов курс Погодина, опиравшегося на изучение конкретного исторического материала, вызвал известный интерес. Вскоре, однако, в лекциях Погодина, видевшего задачу отечественной истории в том, чтобы быть518 «охранительницей и блюстительницей общественного спокойствия», в полной мере проявилась его реакционная идеология.
…одну из своих лекций […] назвал: «Перчатка Строеву и Каченовскому». – Основатель русской археологии М. П. Строев (1796-1876), настаивавший на критическом изучении источников, был прямым антагонистом Погодина.
К стр. 219. Хрии – термин школьной риторики, обозначавший определенную форму построения сочинения.
К стр. 220. …плюшкинский вопрос Чичикову: не служил ли он в военной службе? – см. «Мертвые души», т. I, глава VI.
К стр. 222. …история с Герценом и высылка его из Москвы… – В июле 1834 г. Герцен, Огарев и их друзья были арестованы. Поводом к аресту послужило пение антицаристской песни В. И. Соколовского «Русский император» на вечеринке, состоявшейся 24 июня, на которой ни Герцен, ни Огарев не присутствовали. После девяти месяцев тюремного заключения Герцен был отправлен в ссылку в Пермь под надзор местного начальства (см. II часть «Былого и дум»).
На родине
Впервые опубликовано в «Вестнике Европы», 1888, №№ 1 и 2. С незначительными поправками и измененным вступлением, которое в журнальной публикации было дано как извлечение из письма к редактору, включено в девятый, дополнительный, том собрания сочинений Гончарова 1889 г. по тексту которого и печатается. Черновая рукопись, помеченная Гончаровым: «Гунгербург. Август 1887 г.», хранится в рукописном отделе Института русской литературы АН СССР в Ленинграде.
Гончаров работал над этими воспоминаниями летом 1887 г., живя на даче в Гунгербурге близ Усть-Нарвы. Эти воспоминания о симбирской жизни середины 30-х годов представлялись ему вначале «мелкими, пустыми, притом личными, интимными, не представляющими никакого общего и общественного интереса… Не наберешь и десяти страниц для печати…» (см. письмо к А. Ф. Кони от 26 июня 1887 г., т. 8 наст. изд.).
Позже он изменил свою оценку. Гончаров писал родным, посылая им оттиски воспоминаний, что «…не все так написано точь-в-точь, как было на самом деле… Целиком с натуры не пишется… надо обработать, очистить, вымести, убрать. Лжи никакой нет: многое взято верно, прямо с натуры, лица, характеры, например, крестного Якубова, губернатора и других, даже разговоры, сцены. Только кое-что украшено519 и покрыто лаком. Это и называется художественная обработка» (см. т. 8 наст. изд.). Та же мысль высказана в введении.
Герцен характеризует эпоху после разгрома декабристов как время, когда «все передовое и энергическое вычеркнуто из жизни, а дрянь александровского поколения заняла первое место». Гончаров и рисует типические фигуры этой «дряни»: сластолюбивого авантюриста Углицкого (губернатора Симбирска Загряжского), ранее безвестного офицера, получившего губернаторство за верноподданические заслуги на Сенатской площади 14 декабря, его друга Сланцова, чиновников-взяточников Добышева, Янова, приживалок Лину и Чучу и т. п. Бравин также является фигурой типической для провинциального общества, интересы которого не простираются дальше взяток, сплетен и карт. Однако в данном случае гончаров отошел от «натуры»: прототипом Бравина был выделявшийся в этой среде князь М. П. Баратаев, человек широко образованный, лично близкий с многими декабристами.