— Мы поиграем в волшебный ковер-самолет?
Мисс Самадоброта качает головой.
— Когда мы играли в последний раз, ты убежал.
— Это был волшебный забег. Я сейчас покажу. Смотрите.
Я слезаю с кровати. Вернее, падаю с кровати. Кричу и падаю в яму.
Мисс Самадоброта и Пол Пот вынимают меня из ямы.
Мисс Самадоброта говорит:
— Том…
Пол Пот говорит:
— Не слезай с кровати.
Мисс Самадоброта говорит:
— Не слезай с кровати. Держись за меня.
Я держусь за мисс Самадоброту. Вернее, я бы держался.
Но у меня нету рук.
— Том.
Я говорю мисс Самадоброте:
— У меня нету рук.
Мисс Самадоброта берет меня за плечи.
— У тебя есть руки. Вот посмотри. Видишь? Вот твои руки. Это что?
— Дырка, — говорю я, глядя на дырку.
— Это твоя рука. Очень хорошая маленькая рука. Правда, Пол?
Пол Пот смотрит на дырку.
— Да, это определенно рука.
— Большая и сильная рука. — Мисс Самадоброта говорит: — У большого и сильного мальчика.
— Мисс Самадоброта, вы уходите?
— Нет, мой хороший. Я здесь, с тобой. В твоей замечательной комнате.
Я обвожу взглядом комнату. Показываю пальцем.
— Там была дверь. А теперь ее нету.
Мисс Самадоброта смотрит на Пола, который Пол Пот.
Пол Пот смотрит на мисс Самадоброту. Потом смотрит на меня.
— Том, что ты видишь? Расскажи нам, что ты видишь.
— Там стена, — говорю. — А двери нету. Пол Пот встает с кровати.
— Есть дверь. Смотри. — Пол Пот встает и проваливается в дыру. И его больше нету. Дыра его съела. — Видишь? — Пол Пот выбирается из дыры, и он снова есть. Он подходит к кровати, садится на краешек. Рядом с Томом.
Я обнимаю Пол Пота. Держусь за него крепко-крепко.
— Не слезайте с кровати. Там дырка. Вы в нее упадете.
— Том, там нет дырки.
— Сейчас с ним лучше не спорить. — Мисс Самадоброта говорит: — Том, покажи нам, где эта дырка. Мы не хотим упасть в дырку, да, Пол?
Пол кивает.
Я показываю на дырку, но… Ее уже нет.
Я слезаю с кровати. Стою на полу, на ковре. Ковер очень старый, потертый. На нем нарисованы опавшие цветы, только они совсем стерлись. Я стою на ковре и смотрю на мисс Самадоброту и на Пола, который Пол Пот. Пол Пот с мисс Самадобротой держатся за руки. Пол Пот с мисс Самадобротой лежат на кровати у Тома, укрывшись Томовым одеялом. Я смотрю на них и говорю:
— Там вечеринка.
— Да, Том. У вас вечеринка. У тебя, и у Боксфорда, и у Рокси. — Мисс Самадоброта говорит: — Слышишь музыку?
Я прислушиваюсь.
— Слышишь музыку?
Я качаю головой.
— Не слышишь?
Пол Пот курит свою сигарету и говорит:
— Бумс-бумс-бумс. — Он качает головой, как будто под музыку. У него длинные волосы, и они тоже качаются как будто под музыку. Вместе с его головой.
Мисс Самадоброта говорит:
— Том, хочешь потанцевать?
Я качаю головой.
— Ладно. Не хочешь — не надо.
— Там вечеринка. — Я показываю на дверь.
Мисс Самадоброта говорит:
— Да, Том. Там вечеринка, за дверью. Если сейчас открыть дверь, там будет вечеринка.
— Вы уходите?
Мисс Самадоброта качает головой. Мисс Самадоброта и Пол Пот держатся за руки. Дверь открывается. Том ее открывает. Там вечеринка, за дверью.
Только там нет никакой вечеринки.
— Видишь людей? — Мисс Самадоброта говорит: — Я их вижу отсюда. А ты, Пол, видишь?
Пол Пот говорит:
— Там какая-то женщина. Танцует на лестнице. У нее на голове телевизор. Нет, это мужчина. Мужчина и женщина. Нет, это не телевизор. Это парик. Мужчина курит сигару. И там еще люди, много людей. Танцуют на лестнице. Я вижу их головы. Там вечеринка, Том. Все танцуют и веселятся.
— Том. — Мисс Самадоброта говорит: — Ты видишь людей?
Я качаю головой.
— А что ты видишь? Что там снаружи?
Я выглядываю за дверь.
— Там нет никакого снаружи.
— Где?
— За дверью. — Я оборачиваюсь и смотрю на кровать.
Только ее уже нету, кровати.
— Том, — говорит кто-то, только тут никого нет. Вообще никого.
— Это кто? — говорю. — Кто со мной разговаривает?
Кто-то, который никто, не говорит ничего.
Ни единого слова.
Он уже даже не разговаривает.
Я держусь за дверную ручку. Смотрю на руку, которая держится за ручку. Это Томова рука, она маленькая. Она держится за ручку на двери. Держится крепко-крепко. За ручку. На двери. Потому что мне больше не за что держаться. Не осталось уже никого. Ни мисс Самадоброты. Ни Рокси. Ни мамы. Мне больше некого обнимать. И меня тоже некому обнимать.
Я говорю: