— И был в корне не прав. — Боксфорд говорит: — Надо было дать тебе удочку.
— Мы научим тебя… Вернее, Роберт научит тебя, как самому зарабатывать на жизнь.
Я улыбаюсь.
— Том, тебе повезло. — Рокси подбрасывает меня на коленях. Я как будто скачу на лошадке. На коленях у Рокси. — Коробок, позвони Роберту.
— И что мне ему сказать?
Рокси говорит:
— Не говори ничего. Просто скажи, чтобы он зашел к нам.
Боксфорд выходит из спальни. Рокси говорит:
— Том, ты помнишь эти конфетки, которые ты скушал на вечеринке? Тебе потом еще было смешно. Всю неделю.
Я киваю. Рокси говорит:
— Они были хорошие, правда? Смешные?
Я киваю.
— А мы с Боксфордом знаем, как ты любишь смеяться.
— Да, — говорю я и улыбаюсь. — Я люблю все смешное.
Рокси кивает и спрашивает:
— А ребята, которые у тебя в школе, они тоже любят смеяться?
Я киваю.
— Том, а ты хочешь, чтобы все ребята смеялись и радовались? Хочешь им в этом помочь? И одновременно заработать на жизнь и на всякие приятные штуки?
— На апельсинового человечка, который оранжевый.
— Да хоть на такого, который синий,
— Там нету синих. Там есть только оранжевые, — говорю. — Из апельсинов. А синих фруктов вообще не бывает.
— Бывают синие сливы. И еще ягоды. Черника и голубика. Но мы сейчас говорим о другом. У тебя будут деньги, которые ты заработаешь сам и сможешь потратить на что захочешь.
Я кричу: «Ура!»
Рокси говорит:
— Мне очень приятно, что ты так радуешься. Только ты не дослушал. Я еще не сказал, что тебе надо делать.
— Зарабатывать деньги.
— Да, зарабатывать деньги. Помнишь Роберта Таблета, Том? Которого ты назвал Дедом Морозом?
— У него была красная борода.
— Не борода, а волосы. И не красные, а ярко-рыжие. У него вообще нет бороды.
— А почему Роберта Таблета зовут Роберт Таблет?
— Роберт — это его имя. А Таблет — потому что он продает таблетки.
— Какие таблетки?
— Конфетки. Которые ты скушал на вечеринке.
— Это таблетки?
Рокси кивает.
— И поэтому мне было смешно? От таблеток?
Рокси кивает.
— А ребятам из школы — им тоже будет смешно? Как мне?
— Нет, как тебе, им не будет. Ты съел слишком много. Даже клоунов видел. Это уже не смешно. Мы боялись, что ты не вернешься.
Я смеюсь, вспоминаю.
— Но ты вернулся. Да, Том?
Я киваю.
— В какой-то степени. Но ты все равно съел слишком много. Стразы — хорошая штука, но ими лучше не злоупотреблять.
— Я буду кушать таблетки?
— Ты будешь их продавать. Вместе с Робертом Таблетом. Ты будешь его первым помощником.
— Я люблю помогать, — говорю. — Я хорошо помогаю.
Я стою перед входом в школу. Сегодня даже не понедельник. Сегодня пятница, последний день занятий. Потом будет суббота и воскресенье. А с понедельника я опять пойду в школу.
Я стою перед входом в школу, стою у ворот.
Смотрю на школу, на дверь.
А потом.
Из школы выходит какой-то мальчик. Сейчас уже заполдень, скоро закончатся все уроки. Мальчик выходит из школы. Идет к воротам. Это какой-то совсем незнакомый мальчик, не из моего класса. Но он в школьной форме.
Мальчик выходит за ворота.
Я стою у ворот и смотрю на мальчика.
Мальчик смотрит на меня, говорит:
— Ты чего?
Я молчу, не говорю ничего.
— Ты чего на меня так смотришь?
— Я на школу смотрю, — говорю. — Не на тебя, а на школу.
Я смотрю на школу и даже показываю ему пальцем, куда я смотрю. Чтобы он понял. Мальчик кивает.
— Сегодня какой день недели?
— Сегодня? — Мальчик глядит на часы у себя на руке. — Сегодня пятница.
— С понедельника я опять пойду в школу.
Мальчик кивает.
Потом уходит.
Я стою у ворот и смотрю на школу.
Из школы выходят два мальчика. Идут через лужайку. Один толкает другого. Тот, которого толкнули, падает на траву. Трава пачкает ему форму. Сейчас весна. Тот, который толкался, вроде бы хочет подраться. Но не серьезно, а в шутку.
Я стою у ворот. Мальчишки подходят к воротам. Один из них говорит:
— Ты чего смотришь?
Другой говорит мне:
— А я тебя знаю. Ты из класса мисс Самадоброты.
Первый говорит:
— Знаешь такого Эндрю Руку?
Второй говорит:
— Тебя давно не было в школе.
Я киваю. Улыбаюсь и говорю:
— У меня были каникулы.
— А ты еще придешь в школу?
— Приду. В понедельник.
— Я бы на твоем месте не стал приходить. — Мальчик мне говорит: — Тебя будут ругать.
— Мисс Самадоброта никогда не ругается, — говорю. — Она очень хорошая.
— Мисс Самадоброта здесь уже не работает. У нее будет ребеночек.