— Это, ква-ква, из-за меня, — сказал Джексон. — Потому-то мы сюда и пришли.
И тут появился король собственной персоной. Он облачился в горностаевую мантию и надел корону, но на ногах у него были удобные мягкие тапочки.
— В чем дело, Бретуэйт, что за шум? Кто это? — И король подошел поближе и стал внимательно рассматривать Тома.
— Доброе, ква-ква, утро, ваше величество! Это я! — сказал Джексон.
— Ну надо же! — воскликнул король. — Поразительно! Молодой человек, у вас голос совершенно как у той необыкновенной лягушки, с которой я имел счастье быть знакомым! И как вы странно говорите — не разжимая губ!
— Это я говорю, я, ваше величество! Ква!!!
Только тогда король заметил Джексона, который высовывался из мешка Тома.
— Ах, это вы! — сказал он. — Замечательно! Моя дочь так грустила, когда вы взяли и исчезли. Мы, знаете ли, решили, что вы больше не вернетесь. Как поживаете? Моя дочь к вам привязалась — честно говоря, не понимаю почему.
— Я прибыл повидаться с ней, — сказал Джексон.
— Хорошо, пойдемте. Бретуэйт, будьте так добры, пропустите их.
Принцессу они нашли в спальне. Когда Том и король поспешили к ней, она встала. Том увидел, что принцесса усердно ткала покрывало, на котором была изображена лягушка в королевской короне, с довольным видом сидящая на листе кувшинки.
Принцесса улыбнулась Тому, и Том сказал:
— Вот, я обещал, что верну мячик, и возвращаю.
Он порылся в заплечном мешке и достал оттуда изящный мячик.
— Благодарю вас, — не слишком весело ответила принцесса.
— Я обещал вернуть вам еще кое-что — и возвращаю, — добавил Том и поклонился.
— Привет, принцесса, ква-ква! — сказал Джексон, одним мощным скачком выпрыгнув из мешка к ногам своей любимой.
— Ой, это же ты! А я так волновалась, когда ты исчез!
Она подхватила Джексона с пола и тут же от души поцеловала его в зеленую макушку.
Вспыхнул ослепительный бело-голубой свет, и комната словно завертелась. Послышался гул, как будто сильный ветер дул в лесной чащобе, а затем настала тишина, и все увидели Джексона, который стоял посреди спальни в великолепном зеленом наряде. Чары были разрушены, волшебству пришел конец, и Джексон снова стал прежним красавцем.
Принцесса отпрянула.
— Ой, — сказала она, — какой ты симпатичный!
— Милая принцесса, вы спасли меня от страшного заклятия, из-за которого я был обречен всю жизнь ловить мух языком!
— Фу, гадость, — сказал король.
— Уж точно «фу, гадость», поверьте мне, — сказал Джексон.
— А ведь я уже собиралась отправиться в странствия и искать по всему королевству человека, хоть немного похожего на моего чудесного лягушонка, и твой славный братишка отговорил меня! — воскликнула принцесса. — Он заставил меня сидеть дома и ждать, и оказалось, что игра стоила свеч!
Джексон опустился на одно колено. Он сжал руку прекрасной принцессы и сказал:
— Моя дорогая принцесса… гм… извините, не знаю вашего имени…
— Цинния, — подсказал король и подмигнул.
— Моя дорогая принцесса Цинния, — продолжил Джексон, — согласитесь ли вы стать женой сказочного героя-принца?
— Даже если он когда-то был лягушкой, — пробормотал король себе под нос.
— А как же! — ответила принцесса Цинния. — Я так по тебе скучала, что прямо вся измучилась!
Глава 47
Некоторое время спустя в Большом Зале Бюро Историй
Пять часов тридцать пять минут вечера.
В тот день Большой Зал был до отказа набит братьями-писцами, братьями-поэтами, братьями-затейниками, братьями-сочинителями и братьями-художниками. Том, на котором еще не успели зажить некоторые ссадины и царапины, но который уже успел отдохнуть после утомительного путешествия под снегом и дождем, сидел в первом ряду среди братьев, рядом с мамой.
В громадном камине весело пылал огонь, и все внимательно слушали Джека Верное Сердце. Джек сидел на краешке кресла почетного гостя и рассказывал свою сказку — само собой, она называлась «Джек и бобовое зернышко». Рассказывал он хорошо. Ему удалось увлечь слушателей, и он уже подбирался к концу. Это была последняя из шести сказок, которые одну за другой поведали слушателям отважные братья Верное Сердце.
Великан был такой огромный и тяжелый, что провалился под землю — трах-бабах! — и больше его не видели. Джек познакомил свою матушку с гусыней, которая несла золотые яйца, и поначалу добрая старушка решила, будто это всего-навсего «большущий страхолюдный гусь», и в простоте своей так и сказала. Но стоило ей увидеть первое золотое яйцо, как она переменила мнение.